Легенда о Белой Деве

– Тут внутри полая капсула. – Олеся сняла кулон и протянула его Баргусу, держа за цепочку, чтобы тот мог его рассмотреть. – В ней маний. Если я прикажу, он создаст вокруг меня защитный барьер… по крайней мере, что-то такое втирал мне обормот.

– Обормот? – Баргус аж опустился на землю, чтобы как следует расхохотаться. – Ничего себе ты Принца-Чародея обласкала. Ух. – Воин вытер глаза. – Аж до слёз.

– Ну а что, – несколько смутилась Олеся. – Титулы титулами, а обормота под ними не спрячешь.

– Добей меня: скажи, что ты его и в лицо так называешь

– Само собой.

– Сильна. – Баргус хлопнул Олесю по плечу – на этот раз соизмеряя силу, припомнив, как давеча чуть не сбил её с ног подобным жестом.

– А то ж, – усмехнулась Олеся. – Кстати… что у тебя за прошлое такое, сделавшее тебя таким терпимым?

Баргус тяжело вздохнул.

– Можешь не отвечать, – тут же замахала руками Олеся. – Если это слишком личное…

– Да нет, нет ничего слишком личного для… – Баргус кашлянул. – История эта, пожалуй, неизвестна в нашем мире только двум людям: тебе и твоей сестре. – Он снова вздохнул. – Просто прикидываю, как бы так изложить, чтобы и до начала Испытания успеть, и белых пятен не осталось, чтобы ты всё правильно поняла… – Баргус устроился на бревне около костра и похлопал рядом с собой. – Устраивайся и готовься слушать.

– Можно в другой раз, когда будет достаточно времени, – предложила Олеся, но всё же присела рядом с Баргусом – возможно, чуть более рядом, чем того требовали обстоятельства. Девушка почувствовала неловкость, но ещё более неловким ей показалось отодвигаться, поэтому она осталась сидеть, где сидела.

– Ни к чему ждать следующего раза, – покачал головой Баргус. – Знаешь, какое самое удачное время, чтобы рассказать человеку о своём прошлом? Сразу после того, как человек спросил тебя о твоём прошлом.

Баргус сполз с бревна на землю и откинулся на спину, таким образом устроившись полулёжа, и устремил взгляд в небо. Олеся мысленно поблагодарила его за разрыв дистанции и попутно отметила, что зрачки его стали вертикальными, и он даже не сощурился от яркого полярного солнца.

– В этом мире Сито – не единственный Клан воинов, – заговорил Баргус. – Многие Кланы не разрастались, многие возникали и пропадали, многие ничего толком не добивались и так и оставались в тени, никому неизвестные. Но на протяжении всей известной истории всегда было четыре-пять сильнейших Кланов, и в их число всегда входили Сито и непобедимая Ночь. Ночь – это, по сути, сборище разбойников и убийц. У них есть какая-то своя мораль, минимально строгая, и единственное, что для них непререкаемо – это беспрекословное подчинение Главе. А Глава их – кровожадный и беспринципный, потому что главенство передаётся не по праву мудрого, а по праву сильного и способного держать в страхе разношёрстный, но хорошо натренированный сброд. Собственно, все проблемы в клане Ночь решаются силой и подлостью, из-за чего они всегда были занозой в заднице. – Баргус шутливо-стыдливо похлопал себя по губам «за такие слова» и продолжал: – Около сотни лет назад Совет Кланов решил, что с Ночью пора что-то делать. Все воины хорошо понимали, что в одиночку ни один Клан не справится с Ночью – при всём неуважении к их принципам, воины они всё-таки отменные.  В Клане, где убить своего не считается чем-то из ряда вон выходящим, приходится быть очень и очень искусным, чтобы жить. Мы даже шутим, что в мире, в котором всё наоборот, воины Ночи – ревностные защитники добра и справедливости. А ещё шутим – хотя тут лишь доля шутки – что в клане Ночь не задерживаются те, кто знает слово на букву «д». – Баргус хмыкнул. – «Дипломатия».

Олеся припомнила многочисленные шуточки Альбины про «контактную дипломатию» и ей стало немного не по себе. Баргус окинул её быстрым взглядом, но не стал заострять внимание и продолжил: