Легенда о белом бревне

– Прошу прощения за мою бестактность. Я знаю, что не имею права вмешиваться в клановое воспитание, особенно между Мастерами. – Его голова опустилась в поклоне. – Но для прояснения ситуации хотел бы сказать, что в произошедшем есть доля и моей вины…

– О ками, Риса, да он ведет себя хуже, чем я на официальных приемах семьи твоего отца. – Мама вдруг всплеснула руками, на мгновение превращаясь из идеальной японской леди в привычную и любимую мамулю-хулиганку. – Даже я такие неоднозначные словесные кружева собственного принижения не плету. Ну это ж сразу видно, милая! Он такой славный мальчик! Я тебе уши оборву, если ты его обидишь, но я понимаю, почему ты не устояла. Кхм… то есть… дочь, ты понимаешь, что теперь на тебе ответственность за его дальнейшую судьбу? – Леди – жена дипломата из высшего общества вернулась так же быстро, как исчезла. – Независимо от того, останетесь вы друзьями, станете чем-то большим или вообще разойдетесь по своим мирам.

– Вот это ты загнула, – через минутную паузу, во время которой мы с принцем таращились друг на друга в полном обалдении, выдала я.

– Возможно, мои пояснения были неправильно поняты. – После еще нескольких секунд молчания парень снова подал голос: – Чужие языки достаточно своеобразны, и я мог неправильно сформулировать, Мастер.

– Да все правильно, у тебя идеальный кэйго. Я бы даже сказала, кандзего.

– Что? – переспросил блондин явно от неожиданности.

– У соплеменников моего мужа есть просто японский язык, как повседневное наречие, а есть кэйго. На кэйго разговаривают с высоким начальством, главой семьи, директорами и так далее и тому подобное, – тяжело вздохнула мама. – Японский кошмар, который мне еле поддался, мурашки по коже. Не представляешь, как тяжело его было заучивать до полученных бонусов. А ты разговариваешь не просто на кэйго, а на кандзего – это и вовсе «принижающая себя» форма речи. Слыша тебя, я чувствую себя древней старухой…

– Прошу прощени…

– Стоп, стоп! Давай-ка перейдем на русский, – замахала женщина руками. – А то мы так до вечера будем кружева плести.

– Уф-ф-ф! – громко и облегченно выдохнула я. – Вы оба психи, ма-а-ам, со своими кейгами и кудзегами. – Я нарочно исказила слова, зная, что мама этого не любит, но и ругаться сейчас не станет. – Слава богу, что ты у меня еще хоть временами на человека похожа, а вот с… э… Слушай, а тебя как зовут? – Я даже старательно покраснела напоказ, будто бы от осознания, что за все время знакомства умудрилась даже не спросить у парня его имя. Неловко вышло… угу. Потому что я его не знала, я его угадала почти сразу, но помалкивала. – Это потому, что ты такой красивый и похож на принца! – поспешила объясниться я под насмешливо-укоризненным маминым и охренело-шалым принцевым взглядом. – Ну честно! Я так тобой залюбовалась, что мне даже неважно было, как тебя зовут… – И поковыряла носком ботинка ковер, хотя мама сто раз просила так не делать и не вести себя как дурная анимешка.

– У меня стандартная для моего клана внешность, Мастер, – слегка смутился парень. – Даже немного… ниже требуемых критериев. И не слишком мужественная.

– Не-е-е, видела ж остальных, там вас целая толпа была, – отмахнулась я. – Ты особенный! – И ни капли не соврала, между прочим. Для меня – особенный!

– Кхм… ну, возможно, это потому, что я «облегченного» типа, – вдруг признался блондин, пытаясь найти хоть какое-то оправдание моим восторгам. – Но это не считается достоинством, скорее недостатком, – покачал головой он. – Мое имя – Ричард Умбрайя. – Он поклонился сначала маме, потом мне. – Я младший из отпрысков Мастера Лероя, наследника главы клана, Оружие, форма – классический меч клэймор.

– А я тебе говорила – качай руки и плечевой пояс, а не только попу и талию, – неожиданно констатировала мама, обращаясь ко мне. – Облегченный или нет, а он двуручник.

Уф-ф-ф, даже у меня крыша временами едет от ее способности перевоплощаться из великосветской японской леди в нормального человека и обратно со скоростью курьерского поезда и частотой отбойного молотка. Я сама так еще не умею, у меня по поверхности только одна маска. Что уж говорить о парне, который сегодня и так не в себе, а тут еще моя маман на его голову. Как бы не сомлел… Не, держится.

– При желании могу еще немного снизить вес, и тогда проблем даже с удержанием меня одной рукой не предвидится, – нахмурился Рич, явно снова где-то почувствовав свою вину. – Но длина лезвия все равно будет мешать, если взять второе Оружие, простите, Мастер. – Он окинул нас с матерью непонятным взглядом и снова уставился в пол, застывая статуей с идеально выпрямленной спиной. Явно о чем-то задумался, и, кажется, мысли у него да-а-алеко не радужные.