Легенда о белом бревне (СИ)

— Ой, у меня же пень! — спохватился Казуо, проморгавшись от возбуждающего дурмана и резко размыкая объятия с Ньях. — Вы грузовик подогнали?!

— Это у меня пень, — тихонько сказала Ньях, ни к кому особенно не обращаясь и обхватывая себя руками за плечи. Но в ответ почему-то понимающе хмыкнула Риса:

— Кто бы говорил, у меня вообще — бревно.

Глава 56

— Шиматта, ну я ж говорил: если против нас — так обязательно подружатся, — бухтел Казуо, внимательно следя, чтобы пень втянул на палубу грузового флаера все отростки и корешки до единого. — Нет ничего страшнее женской дружбы, чувак, помяни мое слово. Подбери вот этот корень, хороший мой, прищемит!

— Кхм, а даме своей ты руку подать не хочешь? — ехидно улыбнулась Риса, заскакивая в местное средство передвижения буквально на руках у Рича.

— Точняк! Кустинка, ты чего с плеча слезла? Давай обратно, нечего уже стесняться, — протянул Казуо руку маленькому растению и тут же вдруг взвыл: — Ай! Риса! Рехнулась?! Ты чего щиплешься?!

— Идиёт ботанический! — прошипела ему в ухо девушка.

— Ты вообще за кого?! За братана или за… — обиделся Казуо. — Я ж говорил! Бабская солидарность — страшная вещь! Можно подумать, это я ее насильно утащил, обесчестил и не женился, а…

— Целовался ты с ней только что явно не по принуждению. — Риса прицелилась в дружеский филей с явным намерением ущипнуть еще раз. — Вполне себе добровольно под платье лез! С энтузиазмом. Да, она мне не нравится! Но и ты не веди себя как козел, если не собираешься совсем с ней порвать и больше не встречаться!

— Э… нет, ну чего сразу совсем порвать? — Казуо не выдержал и покосился на выдающуюся грудь Ньях. Девушка с самым независимым видом стояла в стороне, изо всех сил делая вид, что ей все равно. Но вот глаза ее выдавали. — Ну ладно, ладно. — Он тяжело вздохнул, спрыгнул с платформы и подошел к показательно игнорирующей его мулатке.

— Слушай, Ньях… Я не фанат всяких этих розовых со… единорогов, и романтики от меня можно не ждать. Ну, в общем, в нашу первую встречу и ты не особо романтична была, будем честными. Но, соглашусь, чертовски эротична… йо, без рук! — Парень отодвинулся на шаг назад, увидев, как сверкнули глаза девушки.

— Лучше помолчи, — фыркнула Шоколадка, сама схватила его под локоть и направилась к флаеру. — Помоги мне залезть!

— Я вообще-то комплимент сделал, а такого от меня еще ни одна девчонка не дождалась. Эх, ну раз вам так нравится немощных изображать... — пробухтел Казуо, резко подхватывая девушку на руки. — Пошли, командирша ты моя. Так уж и быть, разрешу тебе покомандовать в постели. А я буду лежать и наслаждать... наслаждаться, я сказал! — Он подкинул пытающуюся зарядить ему подзатыльник девушку, отчего Ньях взвизгнула, и как ни в чем не бывало поймал обратно. — А не изображать, чей кунг-фу круче! Не дерись, ты же хорошая девочка. Местами даже очень. — Парень показательно нырнул носом в ее глубокое декольте.

Казуо усадил свою Шоколадку на скамью напротив Рисы и Ричарда, уселся рядом, но на всякий случай все еще держал Ньях за обе руки, чтобы не получить по затылку или другому какому нужному месту организма. Недовольным он при этом не выглядел вот ни капельки.

— Они друг друга стоят, — шепотом поделилась Риса со своим принцем. — Не зря он хотел… м-м-м… решительную. Стерву. А другая его от кактусов и не оторвет.

Ричард только молча улыбнулся и кивнул.

По прилете молодых людей встретила целая делегация из глав аж трех кланов, Ксана в качестве целителя и большого обеденного стола.

Нет, конечно, Казуо и в дороге уже успел перекусить. Ньях предусмотрительно взяла с собой пару бутербродов с мясом, и ради такой прелести парень даже разрешил покормить себя с рук. Но при этом стоически поделился одним лакомством со своим звери… цветнинцем? Кустинка булочку не оценила, а вот пенек Дулахан слопал, даже не заметив. Остаток пути уставший от впечатлений парень провел головой на коленях Ньях, даже слегка вздремнул. Заодно подумал, что он-то точно успел исполнить как минимум половину мужских мечтаний среднестатистического японского школьника. Но жениться ему все равно рано!

Впрочем, от него и не требовали. Ньях, кажется, уже уловила, где с Казуо можно поиграть в капризную принцессу, а где не стоит. Она была избалованной, своенравной и высокомерной девчонкой, но не была дурой. И поняла, что становиться между ботаником и его пнями — занятие бесперспективное. Скорее эту тягу можно использовать по-другому, с умом. И в тот момент, когда юный растениевод расслабится и забудет о бдительности, а еще лучше — проголодается… его можно брать тепленьким. Пока Казуо насыщался и рассуждал, как заберет кустинку домой, чтобы познакомить с бонсаем, она успела о чем-то быстренько пошептаться сначала с мамочкой, а потом и с отцом.