Легенда о Чудограде. Книга первая. Властитель магии. Часть вторая. Союз пяти мужей (СИ)

Негромкое бормотание Агния стали повторять все, кто стоял внизу, эта монотонность просто убивала. Амалия уже начинала зевать, когда внезапно все стихло, молодая женщина даже вздрогнула, от неожиданности смены звуковой обстановки. Агний сошел вниз, спускаясь по веткам как по ступеням, а старик остался наверху, он стоял там в полнейшей тишине, даже лес, казалось, замер и полностью стих. Прошло минуты две и он стал читать какое-то заклинание — Амалия была уверена, что это именно заклинание, так как говорил он в приказном тоне, отрывисто и громко. Подняв руку вверх, старик замер, на его ладони заиграл свет, слетев с руки, он змейкой обвился вокруг шеи древесного человека и съежился, образовав удавку. Ноги старика подкосились, и он рухнул на колени. Уступив место страху и инстинкту выживания, сознание перестало диктовать условия, старик схватился за удавку и попытался стащить ее, но было уже поздно. Он рухнул на ветвистую крышу купола, по телу старого древня прошли последние предсмертные судороги, и вот он затих. Из его груди вышло что-то светящееся. Это была сама его сущность, душа, обернутая магией, внешне это выглядело так, будто древесный человек вырвал свое сердце. Едва подумав о последнем, Амалия почувствовала, как тошнота подступила к ее горлу, она хотела отвернуться, убежать, хотя бы закрыть глаза, но не могла. Что-то заставляло ее смотреть дальше. Светящаяся масса поднялась метра на два и растаяла в воздухе вместе с телом древесного человека, а потом над всем поселением от той точки, откуда исчезла душа мага, стала расти блестящая сетка. Сквозь крупные ячейки прочного, но очень хрупкого на вид каркаса, весь окружающий мир стал виден несколько размытым, словно на ячейки опустилась тонкая прослойка мыльного пузыря. Маг пожертвовал собой, чтобы спасти остальных, скрыть поселение древней от посторонних глаз, даже от глаз властителя магии — ничто не могло проникнуть сквозь жертвенную сеть. Глядя на то, как древесные люди, склонив голову и держась за руки, молча стояли, Амалия испытала новый приступ тошноты: они сознательно пожертвовали одним из своих. Никто даже не заплакал, не закричал, словно это в порядке вещей. Но ведь это ужасно! Зачем, ради чего они так поступили? Амалию передернуло от всего увиденного, она отошла от окна и легла на кровать, уткнув голову в подушку, но перед глазами застыли образы жертвоприношения. Это было ужасно, бесчеловечно. Не выдержав, Амалия заплакала. Ей было жаль того старика. Пусть он убил себя сам, но все равно, это неправильно. Зачем? Зачем они это сделали?

Амалия перевернулась на спину и долго лежала без сна с открытыми глазами, смотря в одну точку. Уже стемнело и давно все стихло. Амалия размышляла над тем: как можно разрушить древесные стены? Все равно, что это будет: стена, пол, дверь или окно. Главное — сбежать отсюда. Разогнуть, распутать ветви она уже пробовала — бесполезно, их вообще не разомкнуть, они словно были приклеены друг к другу. Амалия сползла с кровати и уселась на полу, облокотясь спиной о кровать. Как же продырявить дыру в этих зарослях?! Она сосредоточенно разглядывала ветви, словно в этом слабом лунном свете, проходящем сквозь щели в окошке, могла увидеть какие-то щели.

Внезапно среди тишины раздался глухой треск — хрустнула ветка, одна, потом вторая. Амалия вскинула голову: шли к ней. Быстро встав, она подошла к двери и встала со стороны петлей. А если бы она спала? Что им нужно от нее? Медленно, без всякого скрипа, абсолютно бесшумно дверь открылась, и в комнату вошли Агний и Варий, Амалия затаила дыхание. Первый что-то встревоженно спросил, наверняка, подивился — где же их пленница? Амалия не ждала, когда они повернутся и, обогнув дверь, выскочил наружу. Древни отреагировали мгновенно и бросились за ней.

Стой! — кричали они, и Амалии не требовался перевод, чтобы понять значение этого слова.