Легенда о Чудограде Книга вторая. Наследие Радомира. Часть первая. Храм магии (СИ)

— Вы, вы словно что-то достали из меня! Это ужасное ощущение!

— Прости, но я тоже устал, поэтому не стал отрываться и объяснять тебе. Но я действительно извлек из тебя болезнь, врожденный недуг. Возможно, ты не знаешь, но у тебя было редкое заболевание, я даже не совсем уверен, как именно оно проявляется, но, определенно, оно бы скоро себя проявило.

Долиан вскочил, он чувствовал, что его лихорадит, ему так хотелось, чтобы это было правдой и все-таки.

— Это невозможно! — решительно заявил он. — Никто из целителей, волшебников и неволшебников не мог этого сделать! Что же получается, вы знаете, как такое лечить, но никто этого больше не знает? Вы не хотите раскрывать секрет? Почему?

— Опять целый поток вопросов! — покачал головой Дан. — А ты не принимаешь во внимание, что мне такая идея только сейчас пришла в голову? Я ведь не всеведущ, не забывай, я — всего лишь наполовину человек, наполовину магическое существо, а не Господь бог!

Повторив слова Камиля, Дан словно попытался внушить их себе, и все равно мысль о том, что он мог взять ситуацию под контроль, мог спасти людей и животных, оказавшихся на линии взрыва, не давала ему покоя. Нет, всех бы спасти не удалось, но хотя бы многих, а так, что он сделал? Решил, что Северная Рдэя заслужила наказание? Но разве все ее жители были виноваты, разве все из погибших мужчин, женщин и детей были замешаны в функционировании лагеря Всеволода? Нет, и даже те, кто знали о лагере, не обязательно являлись учениками или помощниками в нем, а, являясь, не обязательно знали и понимали всю опасность этой магической колонны. Что рассказал им Алвиарин, он ведь этого не знает, может, Алвиарин рассказывал людям о том, как колонна уничтожит властителя магии, но о том, что колонна все равно разлетится и сметет взрывной волной огромную часть пространства — нет. И он не дал шанса этим людям, не помог им! Дан упал на колени и, накрыв голову руками, повалился на землю. Образы, один за другим, замелькали перед его глазами. Он видел играющих детей, улыбающихся женщин, работающих в поле мужчин, видел, как ужасный взрыв разнес колонну и часть Снежинской Заставы, наверняка, многие это видели и, наверняка, многие бросились бежать, но у них не было шансов! Дан не выдержал и заплакал. Догадываясь о его мыслях, Баруна встал и, накрыв его крылом, ласково сказал.

— Не надо, их было не спасти.

Не сразу сообразив, о чем речь, Долиан, возбужденный мыслью о своем внезапном выздоровлении, все-таки понял, что происходит. Обернувшись, он увидел, как далеко уходит выжженная земля, не смотря на то, что звуков вокруг не было, казалось, что земля безмолвно плачет по всем погибшим, начиная с самого незначительного клочка лишайника на камне и самого маленького насекомого, копошащегося в земле, кончая целыми деревнями и городами, снесенными одним мощным и безжалостным росчерком пера судьбы. Он стоял так минут пять и невольно вздрогнул, когда почувствовал на лице легкую рябь — это был порыв слабого ветерка. Может, от ветра, скользнувшего по лицу, на глаза навернулись слезы, но, нет, Долиан тоже почувствовал это — огромную боль, жалость ко всем погибшим и свою полную беспомощность — увы, но он ничем не смог и ничем больше не может сейчас помочь им.

Все длилось около получаса, во многих уголках земли началась паника, потому что люди не понимали, что происходит с магическими существами, они боялись того, что случилось нечто ужасное и теперь это ожидает и их самих, но они не знали, как быть, куда бежать и что делать, чтобы спасти своих близких. В Рувире, где так много народа собралось на празднование дня летнего солнцестояния, люди пребывали в предпаническом настроении. Власти правопорядка взывали к спокойствию и просили людей не паниковать, но подождать. Они говорили, что все образуется, однако проходила минута за минутой, а это продолжалось — магические существа по-прежнему ни на что не реагигировали, а погода в конец испортилась, на землю из тяжелых облаков, затянувших всю землю, обрушился ливень, холодные и тяжелые капли разом промочили летнюю легкую одежду людей, накрыли латки не успевших убрать товар продавцов — они спешно пытались спасти хоть что-то. Дождь выгнал людей из-за уютных столиков летних кафе, расположенных в этот день в большом количестве по всему городу. Все кричали, дети плакали, а взрослые отчаянно пытались найти убежище. К счастью, жители города проявили столь нужное сейчас гостеприимство и пускали к себе насквозь промокших гостей города и жителей других районов, которым далеко было бежать до дома.

Лиан тоже промок до нитки прежде, чем успел добежать до кареты, при этом трое его охранников остались снаружи. Испытывая некоторую неловкость, что беднягам приходится мокнуть там, снаружи, он выглянул в окно и крикнул им забираться внутрь. Они поначалу отказались, но, когда ливень усилился, вынуждены были согласиться с предложением и забраться в карету. Плотно закрыв задвижку, Лиан слышал, как отчаянно сплошная стена дождя барабанит по крыше кареты, казалось, еще чуть-чуть и она пробьет обшивку.