Легенда о Чудограде Книга вторая. Наследие Радомира. Часть первая. Храм магии (СИ)

— Пусть так, но я тут поинтересовался историей жизни господина Паленина и мне буквально только что рассказали одну интересную деталь: Паленин три года назад придумал некое изобретение, магический механизм — возможно, он просто прочел что-то интересное в старинных книгах, хотя, кто знает — так вот, для претворения своей идеи в жизнь ему нужны были предметы, на которые у Владимира просто не было денег. Тогда он решился попросить их у господина Кромина, в долг. Как ты знаешь, Кромин владеет двумя банками, несколько представительств одного из них есть и в Истмирре, но Паленин не пошел в банк, он попросил аудиенции у самого господина Кромина. Как ни странно, тот принял его, может, заинтересовался целью прошения, не знаю, главное то, что Кромин дал ему денег, но ничего не получилось. Логично предположить, что недовольный займодатель потребует вернуть ему вложенные им средства, но вместо этого он помогает Паленину, безродному товарищу, в недавнем прошлом простому разносчику из почтовой службы, устроиться в аппарат правительства, в комитет по делам магии. Не слабо шагнул, правда? Опять-таки, Кромин таким образом мог просто дать тому возможность заработать, чтобы вернуть долг, но говорят, взял он столько, что никакая зарплата, даже самого главного министра, не поможет, платить придется долго. И вот, что я в связи с этим подумал. Мы можем условно освободить Паленина, сообщив всем, что беднягой просто манипулировали, Кромин заставил его действовать заодно с ним, то есть заставил отработать долг, и именно под страхом быть наказанным, Владимир напал на Гедовин, убил Алтею, боясь, что та расскажет все о его участии. Несчастный даже и не думал, что эти его действия выдадут его с головой. Решив, что терять нечего, он рассказал все о заговоре и мы отпустили его, пока он, правда под домашним арестом, под присмотром двоих охранников. Что такое два охранника для воина из бывшего Союза Пяти Мужей? Он не станет опасаться их и, самое главное, захочет узнать побольше о том, что нам известно.

Амалия одобрительно посмотрела на царя Изяслава.

— Мне нравится, этот план звучит очень убедительно.

— Ну, это пока не план, а идея, а вот порядок действий надо хорошо продумать на случай возможного визита Кабара или любого другого из заговорщиков, потому что участие Кабара во всем происходящем в Дамире — это только предположение.

Сказано — сделано. К немалому удивлению Владимира Паленина, его, предварительно обезопасив антимагическими браслетами, доставили домой, правда он остался под охраной двоих стражников, и все равно, с чего вдруг его освободили из камеры, он понять не мог. В числе его охранников ночью были двое из людей Изяслава, утром их должны были сменить Модест и волшебник из МСКМ, Арсений Глазов.

Негромко постучав в дверь, Амалия вошла в комнату, сиделка, молоденькая девушка, которая, судя по ее осовелому лицу, сидела подле Гедовин, всю ночь, сразу встала и поклонилась.

— Госпожа.

— Доброе утро. Ну как она?

Амалия знала: это глупый вопрос, и ответ на него очевиден, но все-таки понадеялась на лучшее. Вдруг Гедовин ночью пришла в себя? Что-нибудь сказала или хотя бы пошевелилась. Но сиделка лишь опустила голову, грустно ответив.

— Без изменений.

Плохо, это очень плохо. Амалия чувствовала, как на нее накатывает волна страха. Что же это? Неужели все так плохо и она… не выживет? Нет, нужно гнать такие мысли, Гедовин сильная, она справится! Волшебники, способные к самовосстановлению — а это был довольно редкий дар — всегда замирали вот так; она помнила, как Дан семь лет назад вот так же неподвижно лежал, из-за чего она тогда жутко испугалась и помчалась за лекарем. Да, все было похоже, тогда что же сейчас не дает ей покоя? Не дает. Тот факт, что она не знала, обладает ли Гедовин даром самоисцеления. За те семь лет, что они жили под одной крышей, Гедовин несколько раз болела, но всякий раз ее исцеляли магией, однако в этот раз внешнее воздействие никак не помогло, и неизвестно еще, поможет ли себе девушка изнутри. Глубоко вздохнув, Амалия заставила себя успокоиться. Надо верить в лучшее. Нельзя сдаваться!

— Тебя скоро сменят? — спросила она у сиделки. — Тебе надо отдохнуть.

Та, смущенная и сбитая с толку ее участием, не сразу нашлась, что ответить. Амалия была первой из господ, кто проявил к ней внимание, проявил человечность к простой служанке. Почти сразу поняв, в чем дело, Амалия сказала напрямую.

— Я из Истмирры, у нас слуги — тоже люди.

— Я… простите… да, меня обещали сменить утром.

— Уже утро. Ладно, я прослежу, чтобы тебе не забыли прислать замену.

И лучше бы из числа людей, прибывших с царем Изяславом, добавила про себя Амалия. Она вышла из комнаты и направилась в соседний коридор, где в четырех комнатах расположилась маленькая делегация из Истмирры.