Легенда о Чудограде Книга вторая. Наследие Радомира. Часть первая. Храм магии (СИ)

— Э-э, — замялась Анна, — честно говоря, я не эксперт по Пограничному Миру, но, похоже на Пустыню Мести.

— Мести?! — удивилась девочка. — Кому?

— Я читала, что Пустыня Мести находится на второй опоре…

«Вторая опора!» — отметила Северина, значит, она права, меж тем Анна продолжала.

— Это духовное место, она отображает порывы мести в Реальном Мире, которые постоянно обуревают людей.

— Думаю, если очень устанешь, лучше не останавливаться здесь на отдых, — заключила девочка.

Следующий час они летели над, казалось, бескрайней равниной. Уже через десять минут однообразного рельефа, Дамира приуныла. А ведь она не спала полночи, давно была в воздухе верхом на птице рокха, волей неволей, несмотря на все тревоги, девочка почувствовала, как ее клонит в сон, какое-то время, она отчаянно боролась с ним, но потом сама не заметив как, облокотилась на шею Дары и уснула. Девушки некоторое время сидели молча, пока наконец Анна, решив, что Дамира, уже достаточно крепко уснула, шепотом спросила.

— Северина, не подумай, что я лезу тебе в душу, и, в общем я пойму, если ты ничего не захочешь говорить, но, если все-таки захочешь — ты можешь на меня рассчитывать, я никому не скажу, просто, я думаю, если ты скажешь, тебе самой станет легче, в общем, как так получилось, что ты оказалась здесь, в Пограничном мире? Ты ведь сама пришла сюда, будучи еще ребенком?

— Да, сама, — тихо ответила девушка после продолжительного молчания, — но мне, собственно, и рассказывать-то нечего. Я — обычная сирота, росла у дальних родственников, которые все время напоминали мне, какую милость они мне оказывают. Когда я ощутила в себе силу, я почувствовала себя что-то значащей, а не просто девочкой — обузой. Никчемыш, так меня все время звала тетя. В чем-то она права: я не умела ни шить, ни вязать, ни готовить, и у меня все это… не получалось. Здесь с меня никто ничего такого не спрашивал и не требовал, не получилось, значит, не получилось. И кстати, готовить еду я научилась, да и заштопать одежду тоже смогу. Здесь я обрела дом, свой дом, понимаешь, здесь я обладала силой и властью. Знаю, это, наверно, не очень красиво звучит, но мне нравилось ощущать себя значимой, на что-то способной. Тебе… не понять этого. Не понять, что значит, жить в чужом доме, что значит, быть все время кому-то должной без права на что-либо для себя. Честно, — Северина наклонилась к ней и еще тише, добавила. — Если честно, то я не могу отделаться от мысли, что хочу вернуться, ты не представляешь, как я хочу вернуться!

— Да, только к чему?

— Не знаю, может, это меня и удерживает, хотя я понимаю, что никто не позволит мне остаться здесь и жить как прежде, да я и сама не смогу так.

Анна ничего не ответила, они долго летели молча, пока, наконец, Северина не выдержала и напрямую спросила.

— Ты боишься, что я предам вас?

— А можешь? — так же, не увиливая, просто и открыто спросила Анна.

— Не стану, — твердо ответила девушка. — ты, твой дядя, эта девочка, ее родители, даже царевич Драгомир, вы не такие, как мои дальние родственники. Не знаю, но за те два дня, что я знаю вас, мне показалось, Основной мир изменился. Я не хочу причинять вам вред, хотя пару дней назад я могла это сделать. Я хочу сейчас помочь человеку, который дал мне шанс. И, если честно, то мне стыдно за то, что я делала с теми людьми. Некоторые из них были хорошими ребятами, а я лишила их жизни, лишила их возможности видеться со своей семьей. Не знаю, может, если бы я могла не только читать их последние мысли, но и видеть их сущность более глубоко, я бы смогла… пожалеть их и отпустить.

Анна осторожно положила ей руки на плечи и тепло сказала.

— Я рада, что ты сказала об этом. И вообще, давай будем подругами?

Северина обернулась к ней. Подруги! Это звучало так необычно, странно, даже дико. У Северины никогда не было подруг. Когда она жила на хуторе у дальних родственников в их большой и не очень дружной семье, то могла только делать неуверенные попытки, чтобы поддерживать отношения с одной из девочек, примерно одного с ней возраста, но та слишком часто предавала ее, подставляя и обижая ее. В конце концов, это привело к тому, что Северина всех своих троюродных братьев и сестер возненавидела, ни о какой дружбе больше не могло идти и речи. Общаясь и живя бок о бок с ними, Северина перестала кому-либо доверять, и потому сейчас с очень большой опаской отнеслась к предложению Анны, хотя и чувствовала, что слова девушки искренне и сказаны с той теплотой, с которой Анна изначально взглянула на нее еще в Северной Дубравке.

— Знаешь, — осторожно ответила Северина, — мне сложно пока думать о таком, давай поговорим об этом в другой раз. Только ты не думай, что я там с умыслом каким говорю или не хочу, просто…

— Ничего, — сказала Анна, — я понимаю и готова подождать.