Легенда о Чжаояо. Книга 1

Когда до меня дошли слухи о его невероятной красоте, я поймала его и заперла в темнице, чтобы вдоволь налюбоваться. Я всю ночь восхищалась этим неземным ликом. Цинь Цяньсянь же просто закрыл глаза и погрузился в медитацию. Он не был разгневан, не был раздражен и точно не собирался биться со мной. Я же просто хотела полюбоваться им, поэтому, насмотревшись, отпустила его. Мы друг с другом не враждовали.

Тут Цинь Цяньсянь отвернулся и обратился к Мо Цину:

– Глава Ли, с тех пор как моя маленькая племянница пришла в вашу школу, вы не замечали ничего необычного?

– Например?

– Может быть, бывают моменты, когда она вдруг становится сама не своя?

Я почувствовала безотчетный страх и поспешно взглянула на Мо Цина. Выражение его лица не изменилось. Без малейшего колебания он ответил:

– Ничего подобного.

Я была в замешательстве. Не может быть, что, когда мы с Чжиянь менялись телом, Мо Цин не заметил ничего необычного. По-видимому, сила любви так велика, что способна затуманить взор! С другой стороны, Мо Цин не слишком интересовался жизнью Чжиянь. Она жила на горе Праха уже так давно, если бы он хотел – смог бы все про нее узнать и открыть наш секрет. Но даже я уже запуталась, что там у этой девчонки с семьей!

Цинь Цяньсянь и Мо Цин попрощались, и глава палаты Тысячи забот исчез. Мо Цин обернулся и посмотрел на Чжиянь. Я тут же велела ей остановиться и ворвалась в ее тело.

– Мне надо кое-что спросить, жди здесь.

Не успела я договорить, как прямо передо мной возник Мо Цин. Он пристально смотрел на меня: как всегда, совершенно каменное выражение лица. Я улыбнулась и сказала:

– Учитель!

Взгляд Мо Цина тут же смягчился, и я продолжила:

– Я так удивилась, увидев дядю. Зачем он приходил сюда?

Неожиданно Мо Цин не стал уклоняться от ответа и прямо сказал мне:

– В последнее время Цзян У из Джохор-Бару сеет еще больший хаос в городе Цзян. Поэтому я попросил палату Тысячи забот совместно с нашей школой обсудить способы решения этой проблемы.

Я застыла. В голове тут же пронеслось множество идей и планов. Когда я уже прикидывала, как бы извлечь наибольшую выгоду для себя из этого столкновения, Мо Цин внезапно спросил меня.

– А что насчет тебя?

Я моргнула:

– Что?

Его взгляд стал задумчивым:

– Почему ты враждуешь с палатой Тысячи забот?

Почему враждую… Откуда мне знать? Меня вообще не волновало, почему Чжиянь так хочет отомстить. Да мне достаточно знать, кого она хочет убить, чтобы помочь ей осуществить задуманное! Я бросила быстрый взгляд на девушку, но та почему-то разволновалась и начала что-то путанно объяснять. В итоге я ничего не поняла. Все, что мне оставалось, – улыбнуться Мо Цину и схватить его за руку:

– Учитель, хоть солнце уже и заходит за горы, но сегодняшний закат так прекрасен! Давайте на время забудем обо всех заботах. Позже я все вам расскажу, а пока лучше насладиться этим чарующим закатом вместе.

Я небрежно присела на ступеньку, затем похлопала рядом с собой, приглашая Мо Цина сесть. Раздался тихий смешок: он… смеялся! Вчера мне казалось, что я услышала его смех, но так как сидела у него на спине, то не была уверена, что это не плод моего воображения. Сейчас, в лучах заходящего солнца, губы Мо Цина чуть изогнулись, а в глазах плясали смешинки. Но мне все равно казалось, что все это иллюзия, какой-то обман зрения. Потому что…

Я неожиданно подумала, что Цинь Цяньсянь, по сравнению с Мо Цином, вовсе не так уж и красив. Все восхищались главой палаты Тысячи забот, но эта легкая улыбка на губах Мо Цина… В долю секунды все остальное утратило блеск.

– Хорошо, – неожиданно согласился глава школы и опустился рядом со мной на каменную ступень, вовсе не заботясь о том, что его роскошное одеяние из русалочьей пряжи испачкается. Полюбовавшись немного заходящим солнцем, он посмотрел на меня. Я встретилась с ним взглядом. В этот краткий миг я неожиданно осознала, что мое сердце вновь пустилось в пляс – прямо как вчера. Я торопливо отвела глаза, несколько смущенная. Мой взгляд скользнул по закатному небу, а потом по моим коленям. Затем я обернулась. Позади меня стояли привратники. Как и вчера, они низко опустили головы и с них на землю капал пот. Для полноты картины не хватало, чтобы они еще и разрыдались. Я подумала, что раз им постоянно приходится наблюдать разные стороны характера главы школы, теперь их жизнь висела на волоске.

Мо Цин сидел рядом со мной, наблюдая, как угасают яркие краски заката и опускаются сумерки. Небо становилось все темнее, появлялись звезды. Казалось, он готов вот так сидеть со мной, пока не опустеет небо и не состарится земля. Мо Цин никуда не торопился, а меня начало тяготить затянувшееся молчание. За этот вечер никто не сжег для меня ни одной жертвенной банкноты! Днем тоже никто этим не занимался. Если я за эту ночь не отыщу хоть кого-то, чтобы сжечь жертвенные деньги, то время окажется потрачено впустую. Только я уже хотела открыть рот, чтобы сказать что-нибудь эдакое, заставившее бы Мо Цина уйти, как он вдруг сказал:

– Я скоро отправлюсь на остров Бессмертных.