Легенда о Чжаояо. Книга 1

«Ну, молодец. В такой план входит вовлечь во все это Мо Цина? Отлично. Вот только еще не хватало, чтобы ты за собой утянул и мою школу!» – Я недовольно прищурилась. Похоже, придется пересмотреть его кандидатуру на должность преемника.

Весь день Гу Ханьгуан пытался пробить брешь в магическом барьере. Вот только он по-настоящему был хорош в медицине, а вот по уровню культивации значительно уступал властителю Северной горы. Более того, Гу Ханьгуан был слабее любого Темного стража… А если вспомнить разговор Цзян У с Юань Цзе, то его уровень духовных сил определенно выше, чем у властителя Северной горы…

Для тех, кто культивирует небесный или демонический путь, разница в силе решала все. Цзян У был уверен в себе; он хорошо знал, на что способен. Неудивительно, что Гу Ханьгуан не мог пробить его магический барьер.

Лежа на кровати, Чжиянь обхватила руками колени, безучастно смотря в потолок:

– Что же теперь делать? Я думала, меня спасут…

Поглаживая подбородок, я размышляла:

– Хм, может, мне войти в сон твоего дяди?

Когда Цинь Цяньсянь приходил во дворец Не-зло, он создал магический барьер, через который даже я не смогла пройти. У него явно невероятный уровень культивации. Было бы куда проще, если бы он помог решить эту проблему. К тому же, Чжиянь – его племянница; не будет же он сидеть сложа руки, если узнает, что ее похитил Цзян У?

Дождавшись вечера, я приготовилась. Дух Чжиянь покинул тело. Она нерешительно сказала:

– С юных лет мой дядя культивирует путь бодхисаттвы. Даже не знаю, насколько он продвинулся за эти годы. А что, если он… захочет причинить тебе вред?

По правде говоря, я тоже немного нервничала. Будучи призраком, я совершенно не хотела контактировать с последователем пути бодхисаттв, особенно с кем-то вроде Цинь Цяньсяня. Что, если он начнет справлять заупокойные сутры, чтобы избавить меня от мучений и рассеять мой дух? Но беспокойство беспокойством, но делать что-то надо было.

– Оставайся здесь. Из-за меня твое тело оказалось в руках Цзян У, поэтому я сделаю все, чтобы ты благополучно выбралась отсюда.

Я снова отыскала Призрачный рынок и потратила пять тысяч банкнот, чтобы купить еще одну пилюлю Вхождения в сон. Я трижды произнесла имя Цинь Цяньсяня, все вокруг исчезло, и я снова погрузилась в темноту. Раздались звуки шагов. В отличие от Гу Ханьгуана, Цинь Цяньсянь шел более уверенно и немного медленнее, как будто неторопливо разгуливал по двору. В следующий миг он увидел меня.

Я первой улыбнулась, пытаясь выразить дружелюбие, надеясь, что он не начнет читать заупокойные сутры, как только меня увидит.

– Глава Цинь.

Цинь Цяньсянь какое-то время молча смотрел на меня, его сотрадательные глаза бодхисаттвы сощурились.

– Лу Цюн.

Было неожиданно услышать, как кто-то произносит мое настоящее имя. Он забормотал, будто разговаривая сам с собой:

– Ты можешь входить в сны?.. Неожиданно…

Я не очень хорошо слышала его, но видела, как он сложил руки в молитвенном жесте, закрыл глаза и начал медленно, нараспев, читать священные тексты. Я вздрогнула:

– Стой! Я пришла сюда не для того, чтобы все усложнить! Не нужно читать по мне заупокойные сутры!

Я потянулась к его запястьям, желая разнять сложенные в молитве руки, однако не смогла к нему прикоснуться. В отчаянии я выкрикнула:

– Дядюшка!

Цинь Цяньсянь удивился. Заметив, что он прекратил читать сутры, я быстро заговорила:

– Твоя племянница, Чжиянь, была похищена Цзян У из Джохор-Бару. Ее держат в городе Цзян, в небольшой усадьбе, защищенной магическим барьером. Мой властитель Южной горы уже там, но он не может прорваться сквозь барьер. Поэтому я пришла в твой сон, чтобы передать тебе послание. Ты должен спасти ее!

Закончив говорить, я почувствовала презрение к самой себе. Когда я была жива, то ничего не боялась. Теперь, будучи мертвой, я неожиданно испугалась его, Цинь Цяньсяня. А ведь когда-то я схватила его и держала в темнице лишь для того, чтобы как следует полюбоваться им!

Но я слышала, что после того как Цинь Цяньсянь побывал у меня в плену, в нем пробудился внутренний демон [43], и он был вынужден уединиться и долго совершенствоваться и лишь потом вернулся в Цзянху. Вот уж действительно меня настигла карма, возмездие за деяния…

Взгляд Цинь Цяньсяня был прикован к моему лицу.

– Так это ты следуешь за Чжиянь?

Этот адепт пути бодхисаттв владеет сверхспособностью Небесного Ока [44]! Значит, тогда, во дворце Не-зло, он действительно видел меня. Я не стала отрицать очевидного:

– Я не причиню вреда твоей племяннице. Она умоляла меня помочь, да и я сама в ней нуждалась, поэтому мы заключили сделку – все честно. Для нее и палаты Тысячи забот это безопасно. Не нужно читать по мне заупокойные сутры.

Я, Лу Чжаояо, прекрасно знаю, что при жизни вовсе не была хорошей. Но сейчас, став призраком, я ничего дурного не сделала! Хотя не сделала лишь потому, что не было такой возможности… Но говорить об этом, конечно же, не стоило.

Цинь Цяньсянь немного помолчал, а потом сказал:

– Только что я читал «сутру Сердца [45]». Я вовсе не собирался отпевать тебя.