Легенда о гетмане. Том II

Предав это местечко, где не было замка, огню, корпус коронного обозного повернул на юг и, продвигаясь в направлении Монастырища, последовательно стер с лица земли Липовец, Прилуки, Ильинцы.

Однако, как ни скоро передвигались хоругви Чарнецкого, винницкий полковник Богун оказался быстрее. Едва узнав о захвате Погребища, знаменитый уже к тому времени своими военными подвигами полковник, разгадал замысел коронного обозного и, совершив скорый марш, спешно занял Монастырище с четырьмя тысячами конницы.

Это местечко возникло на бывшей территории несколькими монастырей, один из которых был каменным, а остальные деревянными. После пожара деревянные постройки сгорели, но развалины каменного монастыря сохранились. Поселившиеся здесь люди назвали местечко Монастырище, от слов «монастырь» и «пожарище». Со временем его укрепили валами и рвами, превратив в укрепленный город. На месте развалин каменного монастыря был создан замок.

Богун с присущей ему энергией и энтузиазмом приступил к организации обороны города, углубив рвы, насыпав валы, оборудовав палисады.

20 марта утром войско Чарнецкого подошло к Монастырищу и с ходу начался штурм города. Однако его четырехтысячный гарнизон упорно сопротивлялся. Трижды в этот день поляки шли на штурм и, потеряв примерно 600 человек, вынуждены были с наступлением темноты, отступить. Опасаясь, что следующего штурма город не выдержит и, не желая напрасно терять своих людей, Богун с небольшой группой казаков укрылся в замке, а остальным с есаулом Остапом Гоголем приказал уйти из города и ожидать его в условленном месте неподалеку от Монастырища. 21 марта поляки захватили и подожгли город, но замок, где оборонялся винницкий полковник, взять не смогли. Раненый в плечо Богун под покровом ночи сумел уйти из замка и соединился со своим полком. Чарнецкий, полагая, что гарнизон Монастырища уничтожен, особых мер предосторожности не принял, за что и поплатился. На рассвете утратившие бдительность поляки были атакованы четырехтысячным конным полком Богуна и обратились в бегство, оставив в сожженном городе всю захваченную добычу. Хотя корпус Чарнецкого и понес серьезные потери, но разгромить его полностью Богуну все же не удалось. Тем не менее, наступательный порыв поляков был утрачен, непосредственная угроза захвата Брацлава и Винницы ликвидирована, а коронный обозный с остатками своего корпуса вынужден был отойти в Малую Польшу.

Глава четвертая. Оборона Сучавы

Как ни велико было значение победы Богуна над Чарнецким, все же это был лишь частный случай рано начавшейся военной кампании того года. Основные события предполагались в будущем, когда сойдут снега, прекратятся холода и на полях зазеленеет первая молодая трава. Но по опыту прежних лет Хмельницкий знал, что раньше июня королю вряд ли удастся собрать посполитое рушение и лишь после этого начнется решающая битва. Поэтому он и сам не торопился выступать в поход, полагая, что в его распоряжении остается еще несколько месяцев мирной жизни. Но волею обстоятельств в планы гетмана были внесены неожиданные коррективы, с которыми он не мог не считаться.

— Плохие вести из Молдавии, — еще с порога произнес обеспокоенный Выговский, едва переступив дверь гетманского кабинета.

— Что там у тебя? — спросил Хмельницкий, отрываясь от чтения лежавших на столе бумаг.

— Господарь прислал гонца. Пишет, что бояре подняли мятеж, их поддержали Ракочи и Бассараб, вторгнувшись в пределы Молдавии. Сам Лупул скоро будет здесь и просит твоей помощи.

— Этого нам только не хватало, — Хмельницкий грузно поднялся из-за стола и прошелся по кабинету. — Не зря говорят, беда не ходит одна.

О том, что валашский господарь Матвей Бассараб давно враждует с его сватом, гетману было хорошо известно. Но в военные конфликты они не вступали с 1639 года после неудачного похода Лупула в Валахию и, вроде бы, ничто не предвещало новой войны. Почему на стороне Бассараба выступил Ракочи, было тем более непонятно, что у самого Богдана с семиградским князем складывались превосходные отношения.

Ситуация прояснилась после прибытия в Чигирин самого Лупула.

— Этот проклятый ублюдок, — стал рассказывать господарь о своих злоключениях, — давно плел интриги против меня. Но до поры сторонников у него почти не было…