Легенда о яблоке. Часть 2

– Когда-нибудь ты простишь меня… но я себя – никогда,– с чувством огромного сожаления и раскаяния проговорила она.– И не старайся меня наказать, я уже наказана… Все будто сон… Хм… сон! Как прозаично! Но еще недавно я была наполнена ненавистью, злобой и жаждой мести. А разве я была виновата в том, что со мной сделали?

– Легко перевести вину на других,– сквозь зубы бросила София и сердито оглянулась на непоседливую девочку, которая пнула ее по ноге.– Мне противно говорить с вами! Когда я увидела вас впервые, я поразилась вашей красоте, манере держаться, уверенности и безотказной обаятельности… Как с такими дарами природы можно было так низко пасть? Вы – чудовище!

– Да, ты права… Были люди, которые, наверное, любили меня, но я умудрилась потерять даже их снисхождение! В моей жизни было несколько мужчин, искренне добрых ко мне… любили меня… Но я растоптала чувство каждого из них… И Патрик, и Логан, и мой дорогой Александр…

Жанна сморщила лоб и скривила губы в отчаянной попытке не выпустить слезы наружу. Но глаза ее стали влажными, она судорожно задышала и обняла себя.

– Я уехала во Францию, чтобы стать кем-то большим, чем нищая, изнасилованная девчонка. Я хотела быть достойна его. Рядом с Александром должна была быть идеальная женщина… Я хотела такой стать. Но, что бы я ни делала, он никогда не принадлежал мне!– дрожащим голосом почти прошептала женщина.

Десятилетняя девочка хмуро покосилась на двух женщин и замерла с открытым ртом.

– Да, проще было упасть в болото и утопить все, что было самого дорогого и светлого!– не сдержалась София.

– Конечно,– досадно усмехнулась Жанна.– Ты имеешь право быть жестокой. Но не уподобляйся мне. Иначе, сама не заметишь, как окажешься в одном болоте со мной…

София опустила голову, чтобы не видеть лица Фурье и не расчувствоваться. Эта женщина не была достойна ее сочувствия и даже понимания. Но сейчас Жанна была смятена, беззащитна и открыта, как на ладони.

– Мне вас жаль!

– Хм, тебе меня жаль?! Как вы все великодушны! Одна я – безжалостная тварь!– отчаянно рассмеялась Жанна.– И мне жаль… Никогда не жалела о содеянном… Никому не плакалась, но сейчас я жалею, что не могу оказаться на твоем месте!

– На моем?!– поразилась София.– Да вы и на своем-то удержаться не смогли…

Жанна покрасневшими от напряжения глазами взглянула на девушку и оценивающе смерила ее взглядом, а затем обтерла ладонью горящие щеки и с сожалением выговорила:

– Я жалею об одном: Александр никогда не смотрел на меня так, как смотрел на тебя… Хотя еще неделю назад нас и рядом нельзя было поставить…

– Какая же вы самовлюбленная стерва!– поразилась София и бросила взгляд на приближающегося сопровождающего Фурье.– А вот и ваш пес, кажется!

Жанна быстро оглянулась и тихо сказала:

– Будь спокойна. Ты больше не увидишь меня…

– Упаси меня господь еще раз встретить вас на пути!– холодно перебила Жанну София и поднялась с кресла, заметив следующую за мужчиной стюардессу.– Простите… я просила меня пересадить?

– Я как раз к вам, мисс. Я нашла вам место во втором салоне, пройдите за мной,– вежливо ответила та.

Мужчина сел в свое кресло и строгим взглядом окинул спутницу. Жанна потерянно втянула голову в плечи, опустила глаза в пол и ссутулилась над коленями.

София повесила на плечо сумочку, взяла свой жакет и, делая первый шаг за стюардессой, мельком оглянулась на Фурье. Чувства удовлетворения от высказанного ей не было, но не было и злорадства. Непонимание и глубокая жалость сменялись чувством тяжелого осознания несправедливости жизни, на душе скребли кошки, и отчаянно хотелось унестись на много лет вперед, забыв все, что с ней случилось за эти полгода.

***

Через долгих унылых три часа самолет сел в аэропорту Вашингтона. Софию встретили сразу же, только она вошла в зал прибытия. Любезная молодая девушка, непринужденно болтая о погоде, о настроении предложила сопроводить на ее новую квартиру.

Новый связной – Кайли Рэйман была общительной и открытой девушкой. На первый взгляд, она была неприметной: невысокого роста, почти вровень с Софией, худенькая, но подтянутая, спортивного телосложения, с резкими чертами лица и короткой стрижкой, которая скорее подчеркивала недостатки формы головы, чем скрывала их. Но она сразу завоевала симпатию своей естественностью, энтузиазмом, живой выразительной речью и внутренним обаянием. И это были единственные положительные впечатления за вечер, потому что, когда они направлялись в новую квартиру, София почти не реагировала на рассказ Кайли о здешних порядках и условиях жизни, на мимолетный показ достопримечательностей Вашингтона и приличных мест для отдыха. Они проехали почти через весь центр, и София интуитивно поняла, что этот город ей не по душе: огромный, чужой, полон суеты и равнодушной учтивости. К тому же она уже скучала по своему уютному и такому знакомому Хьюстону, в котором каждое здание отзывалось в ней радостным трепетом, каждая улица была полна своими воспоминаниями, а морской воздух был особенно приятен.