Легенда о Якутсе, или Незолотой теленок

Занавески шестьдесят четвертой квартиры изнутри озарял голубоватый телевизионный свет. Приглушенно бубнил комментатор, поясняя доверчивым зрителям, что в стране все же есть кое-какой футбол. Окно было приоткрыто, словно приглашая к началу боевых действий прилипшего к стене Распутина.

Ровно в двадцать три десять операция началась. Клим сунул шланг от баллона в узкую щель и открыл вентиль. Послышалось тихое шипение. Занавеска чуть колыхнулась. И все. Никто не подошел к окну поинтересоваться, что происходит. Никто не закричал в панике. А самое главное — не запищал Доктор Ватсон в руках безжалостных убийц.

* * *

— И чем же вас травят? — сочувственно спросил ведущий ток-шоу «Про окна».

— Думаю, газом Би-Зет, — сфальшивил субъект в оранжевом галстуке, рванув на груди зеленую рубашку, — запускают в квартиру и ждут, когда я потеряю сознание.

— Какой идиот им пишет сценарии? — иронично усмехнулся Кнабаух, развалившись на диване.

Чегевара сидел на рыжовском тамтаме прямой связи с вуду. Игорь Николаевич на полном серьезе просил барабан не беспокоить. Якобы тот воплощает наяву чужие страхи. Но борец за права и свободы в детские страшилки не верил.

— Ага! — завопил он, перекрикивая телевизор. — Голая дурь! Кто ж ему в хату будет газы дуть?!

Тамтам издал глухую тревожную дробь под суетливыми пятками оратора.

* * *

Распутин просунул руку в комнату и, отодвинув занавеску, пощелкал пальцами. Реакции не последовало. Он сбросил опустевший баллон на землю. Оконные створки распахнулись почти беззвучно. Клим встал на подоконник, потом, набрав полную грудь воздуха, спрыгнул внутрь, готовясь к встрече с матерыми уголовниками. В случае необходимости он собирался драться насмерть.

У телевизора мирно посапывала пожилая супружеская пара. На похитителей, подробно описанных Аликом, они никак не походили. Клим досадливо поморщился. С адресом, похоже, вышла ошибка. На всякий случай он бегло осмотрел квартиру, периодически высовывая голову в окно, чтобы хлебнуть свежего воздуха. Ватсон отсутствовал напрочь. При всем уважении к дедуктивному таланту Алика Клим начал склоняться к мысли, что его здесь никогда и не было.

В последнюю очередь Распутин заглянул на кухню. Среднестатистический домашний очаг из четырех конфорок, стол и холодильник идеально соответствовали облику хозяев. В крошках на полу и плохо закрытом мусорном ведре тоже ничего криминального не просматривалось. Клим уже готов был покинуть квартиру вместе с чувством вины за вторжение в чужую жизнь. И тут сквозняк колыхнул занавеску, на мгновение открыв угол клетки, стоящей на подоконнике.

Кислород в больших легких хирурга внезапно закончился. Перед глазами поплыли красные круги. Ему пришлось срочно прекратить поиск, устремившись к открытому окну. Он вывалился на улицу по пояс, глубоко вдыхая свежий воздух. В голове крутился калейдоскоп страшных картин. Мохнатый друг сидел в проволочной клетке, как в тюрьме. Его морили голодом и истязали.

Краем глаза Клим посмотрел на пенсионеров. Судя по виду, они не носили ботинок сорок второго — сорок третьего размера. И вряд ли вламывались в чужие квартиры, чтобы похитить хомяка. Здесь крылась какая-то ошибка. Последний раз наполнив легкие, Клим рванулся на кухню. Отодвинув занавеску, он сзамиранием сердца уставился на клетку. У блюдца с водой, задрав лапки кверху, лежала канарейка.

Охваченный смутными подозрениями Распутин выхватил из нагрудного кармана фотографию Доктора Ватсона и сравнил, потея от предчувствия ошибки. Канарейка была катастрофически не похожа на хомяка. Операция провалилась. Клим огорченно зарычал. Оставалось только уйти, не оставив следов. Заботливо закрыв окно, чтобы спящих пенсионеров не обглодали налетевшие комары, он на цыпочках выбрался в коридор и трижды постучал во входную дверь.

* * *

— Итак, дамы и господа! — ведущий ток-шоу воссиял солнцем глобальных откровений. — Сейчас мы узнаем, кто желает зла нашему герою! А главное, зачем!

— Меня хотят захватить спецслужбы, — таинственно заявил «герой», — сначала усыпить, потом ворваться в дом…

— У людей фантастический провал мироощущений, — брезгливо скривился Кнабаух.

— Точно! — поддакнул Чегевара. — Совсем обалдели! Вот у спецслужб других занятий нет! Прям так и врываются в квартиры!

Тамтам отозвался на его возмущение еле слышным рокотом.

* * *

Альберт Степанович Потрошилов волновался. С двадцати трех часов десяти минут он сидел верхом на швабре, преграждая путь из притона. Колени отважного сыщика предательски тряслись. Гуталин нестерпимо вонял, стекая по капрону, сердце тревожно барабанило по ребрам. В подъезде стояла зловещая тишина. Жильцы мирно завершали уходящий день в теплых постелях.