Легенда о Якутсе, или Незолотой теленок

Куда можно пойти вечером, если ты вдруг попал на хирургическое отделение? Можно направо. А можно налево. Алик покрутил головой. Разницы в маршрутах не было никакой. Он хотел было тронуться с места. Хотя бы вперед. До противоположной стены. Чтобы вспомнить алгоритм передвижения по ровной поверхности. Но не успел. На отделение вошли четверо. После закрытия левого глаза их оказалось двое. После закрытия правого люди неожиданно исчезли. Вместе с коридором и стенами.

Алик постоял в темноте. Легкие шаги звучали все громче. Он открыл глаза и гениально изобразил приветливую улыбку. Приближающиеся люди выглядели светлыми размытыми пятнами. Потрошилов привычно занялся дедукцией. «На хирургическом отделении ночью ходят или в туалет, или по делу. Вчетвером в туалет не ходят. Значит — по делу. Дела на хирургии могут быть только у хирургов. Значит…»

Якуты искали брата. Результаты прочесывания семи этажей и подвала удручали. Никто не видел милиционера в очках. Как и без очков. И вообще выяснилось, что большинство персонала видело стражей порядка исключительно «в гробу и белых тапках».

На восьмом этаже одиноко стоял белый человек. Весь белый. Как тотемный олень родного племени. В смысле, одетый в белое. Вплоть до тапочек.

«Хирург», — подумали якуты.

«…хирурги», — закончил логическую цепочку собственного изготовления Алик.

Расстояние сократилось почти до интимной близости. Потрошилов открыл рот. Из пересохшего горла трудно полезли слова приветствия. И застряли. Он остолбенел, синея от мгновенного удушья. Шок был велик и внезапен. Перед ним стояли до боли знакомые чукчи в очках!

«Поймали!» — дрогнул душою Алик.

«Поймал!» — изумились Сократ и Диоген.

Старший брат оказался хитер. Сначала вычислил наблюдение, потом устроил засаду с переодеванием! Он играл с ними, как песец с полевкой!

Альберт Степанович трезво оценил ситуацию. Восточные лица с раскосыми глазами явно принадлежали азиатам. Пытаясь выиграть время, он спросил без надежды на откровенность:

— Вы кто?

— Якуты, — уклончиво ответил Сократ. Время правды еще не пришло.

Потрошилов задумался. Странные чукчи в очках оказались якутами. Это было понятно, но ни черта не проясняло. Зачем они преследуют его днем и ночью, оставалось загадкой. Никакой прозорливости не хватало для. нахождения причины. В то же время почему-то стало страшно. Он вежливо кашлянул, показывая, что никого не боится.

«Решает, что с нами сделать», — поняли Сократ и Диоген. Они переглянулись. В памяти еще свежи были воспоминания о растоптанном в сквере старике с ножом.

«Решают, что со мной делать», — догадался Алик. Он вспомнил, как безжалостные якуты мчались за «Запорожцем», и вздрогнул. В пустынном коридоре зловеще запахло трагедией.

Потрошилов немного сдвинулся влево. Якуты — вправо.

— Что вам от меня нужно? — строго спросил Алик.

«Может, скажут?» — появилась вдруг у него глупая и жалобная мысль.

По тону брата Сократ с Диогеном поняли — сейчас произойдет страшное. «Может, сказать?» — подумали они.

— Ничего, — с невинной улыбкой ответил Диоген. Открываться было рано. Приходилось играть с огнем.

А расстояние между братьями увеличивалось. Как три положительных заряда они отталкивались друг от друга. Кто-то должен был.напасть на кого-то. Это было ясно, как полярное сияние. Причем каждый из Потрошиловых не сомневался в кандидатуре жертвы. Звенящая тишина сгустилась. В клубах густого перегара затрещали голубоватые искры ужаса. Паника разрослась грибом атомного взрыва.

Альберт Степанович не выдержал первым. Его было меньше. Значит, физически он проигрывал точно. Алик набрал в легкие воздуха, начиная разворот. Якуты отступили на шаг, одновременно поворачиваясь.

«Сейчас начнет!» — за мгновение до конца со страхом осознали якуты.

«Сейчас!» — скомандовал себе Алик и заорал:

— МА-МА!!!

Он метнулся в сторону раненым зайцем и, петляя, понесся по коридору. Тапки Инны Георгиевны звонко шлепали по пяткам. Пол под ногами качался. Его бросало от стены к стене. Сзади раздавался топот злобных якутов. «Уйду!» — упрямо твердил про себя Альберт Степанович.

Как только оглушительный вопль хлестнул в подставленные уши, Сократ с Диогеном отпрыгнули назад. Они еще в полете повернулись спиной к жуткому в гневе брату и помчались вдаль, думая одинаково: «Уйдем!» Хлопнули двери по разные стороны коридора. На крик выскочили сестры и встрепенулись больные. Но отделение уже опустело.

Алик вырвался из застенков хирургии на просторы лестницы. Вниз бежать было легче. Но он поскакал вверх, хитро петляя от перил к стене. Эхо собственных шагов неслось по лестнице, подстегивая беглеца. Альберт Степанович страшно рычал, уходя от погони, как раненый зверь. «Блэк Джек» в желудке переливался и булькал. Постепенный процесс всасывания превратился в массивную атаку алкоголя, невероятно ускорившись. Долго такое продолжаться не могло. На восьмой ступеньке бегства Потрошилова накрыла тугая волна беспамятства. Мозг окутало мутью.