Легенда о Короле и Воине: Пробуждение тьмы

Ответа не последовало. Сайлос заметил, что Браво обернулась на него, явно ожидая очередного остроумного ответа, но ему что-то расхотелось ёрничать. В приюте он ни с кем особо не общался, ведь как можно общаться с теми, кто тупее тебя на несколько веков. Иногда Сайлосу казалось, что все они выбрались из Эпохи Длинных Рек, последней бесписьменной эпохи. Как ещё объяснить беспросветную тупость, животную жестокость и абсолютную ненависть ко всем, кто хоть немного отличается? Интересный момент, все эти уроды тоже обещали Сайлосу, что они будут вместе ещё целых четыре года. Но от Мишель слышать это было приятнее. Наверное, потому что она говорила это без угрозы. Обещание действительно звучало, как искреннее обещание от… Сайлос оборвал эту мысль. Не могла Мишель видеть в нём друга. Пусть они хоть сотню лет вместе тренируются, такая, как Браво, не увидит в нём друга, это просто невозможно.

— Ладно… Не хочешь помогать придумывать, так и скажи, — Мишель толкнула его в бок, — Хотя мог бы и помочь. Вечно сидишь с умными книжками, там-то уж точно должно быть что-то интересное. А мне на ум приходят только всякие идиотские варианты. Например, гусеница. Но ты ведь не ешь страницы, ты их читаешь.

Сайлос тихо рассмеялся себе под нос. Ответ он всё ещё не придумал, но Браво это, по всей видимости, и не требовалось. Они гуляли по крыше почти час, и всё это время Мишель болтала без остановки, Сайлос лишь изредка отвечал простыми предложениями, чтобы уж совсем не превратиться в статую.

Уже когда Браво начала зевать, они решили посидеть. Позади выхода как раз находилась широкая труба, рядом с которой было достаточно места, чтобы присесть. От камней шло приятное тепло, Сайлос постарался выпрямиться, чтобы ощутить его полнее. Мишель чуть-чуть сползла вниз и подложила под голову руку. Судя по довольной улыбке и молчанию, Браво наслаждалась перерывом.

От трубы открывался прекрасный вид, вдали сверкали огни Каннингема, а прямо под ногами расстилалась долина Утопленных, о которой ходили легенды. Говорили, что после дождливого дня в глубине долины распускались красные цветы. Это души утопленников тянулись из воды к воздуху. На самом деле всё обстояло проще. Сайлос читал об этом месте, в одном трактате эрбианского священника говорилось, что сырые лепестки ловят лунный свет и, отражая его, окрашивались красным светом. Вместе с тем на них выделялись искры, из-за которых казалось, что долина светится.

Жаль, но сегодня увидеть этого не получилось. Дожди обычно начинались лишь в середине Золотых месяцев. Зато Сайлос мог полюбоваться огнями Каннингема. Не то чтобы Элмас сильно любил этот город, но стоило признать, что с высоты он выглядел завораживающе.

Первоначально Каннингем построили для семей военных. По мнению Сайлоса, тогда там ещё, возможно, жилось хорошо. Но затем город наводнили торговцы, и всё начало портиться. Из-за удалённости от центра страны город никогда не имел много денег. Высокие и богатые здания в Каннингеме встречались редко. Чтобы пересчитать их, хватило бы пальцев двух рук. Конечно, если не брать в расчёт храмы. Музеи, библиотеки, театры — их в Каннингеме не строили. Жители города развлекались в тавернах, на ярмарках за городом и на площадях, где выступали кочующие балаганы и казнили преступников. По природе своей каннингемцы были странными людьми. Они скрипели под тяжестью своей жизни, но ни за что бы не променяли её ни на что другое.

— Всё-таки красивый город, — заметила Мишель, — Знаешь, такой родной. Может без изысков, но всё равно…

Сайлос скривился. Сразу же захотелось сказать что-то ужасное, чтобы Мишель поняла, что в Каннингеме нет ничего родного.

— А ты знала, что битву при Каннингеме называют мясорубкой?

— Ты противный! — цокнула Мишель и толкнула соседа, — Битвы были везде. А это наш дом. Его нужно любить.

— А я не люблю, — упрямо сказал Элмас, — Он душный. Он давит. И из него нет выхода.

— Он не давит. Он обнимает, — Браво развела руки в сторону.

— Так обнимает, что душит, — хмуро ответил мальчик.

Он закряхтел и поднялся.

— Думаю, пора идти. Иначе Таис нас завтра загрызёт, — Сайлос протянул Мишель руку.

— Да ты у нас рыцарь! — не удержалась Браво и встала сама.

* * *

Главные часы крепости находились на отдельной башне. Увидеть их из всех окон не представлялось возможным, поэтому подъём, отбой и время еды объявляли при помощи звона колоколов. Это вырабатывало соответствующие привычки. Фелисити, которая и так любила вставать на заре, к расписанию привыкла почти сразу.

Проснувшись до колоколов, Фил ещё несколько минут нежилась в кровати. Насколько же эти кровати мягче, чем те, на которых Град спала в приюте. Медленно сев, девочка потянулась и сладко зевнула. За окном уже светило солнце, скоро зазвонят колокола, и можно будет медленно идти в сторону столовой. По расписанию сегодня как раз подавали индейку с овощами.