Легенда о Короле и Воине: Пробуждение тьмы

Сам он до сих пор не сумел добиться хотя бы временной победы, хотя бы иллюзии. Как мечница, Генерал оставалась непревзойдённой. Женщина ухмыльнулась.

— Конечно, — она посмотрела на ученика, — Только им не говори. Никогда не стоит сомневаться в юных декадах. Иначе у нас не будет уверенных в себе воинов.

Парень кивнул, немного расслабляясь. Значит, не всё так плохо. Жаль, что его Генерал не поощрила так хотя бы раз. Достав меч, парень приготовился к новому поединку.

Дети остановились около комнаты девочек. Мишель широко улыбнулась и в сотый раз повторила:

— Мы только что победили Генерала. Дважды!

— Хорошее начало, — согласился Элмас, потирая шею.

Девочка потёрла ладоши и сцепила пальцы в замок:

— Слушай, а можно вопрос? — она спрятала руки за спину.

— Давай, — охотно кивнул Элмас.

— Ты как-то спрашивал меня про белую поганку.

— Поганку? — удивился мальчик.

— Да, ты спрашивал, болела ли я. Ещё давно. Всё время забывала уточнить.

— А… Это, — Сайлос пожал плечами, — Мне показалось, что я тебя где-то видел. Сперва подумал, что на районе или хотя бы на юге. А потом вспомнил, что я, пока болел, меня забирал лекарь, и у него я видел кого-то, похожего на тебя. Вернее, мне так кажется, потому что я много не помню. Кажется, её звали тоже Мишель…

— Меня тоже забирал лекарь, — Браво кивнула, — И там был мальчик. Но я плохо помню, что тогда происходило… Лихорадка, все эти лекарства, волдыри…

От последнего слова её передёрнуло. Вспомнилось ужасное лечение, когда старый лекарь высасывал всю дрянь из этих волдырей при помощи огромных игл.

— Да, я тоже почти ничего не помню, — соврал Сайлос, — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Сайлос действительно помнил мало. От лихорадки он почти ничего не соображал, только после лекарств его разум немного прояснялся, но этого времени мучительно не хватало. К тому же, когда Сайлос осознавал себя, всё его тело начинало биться в агонии от бесконечных иголок и средств для прижигания. Но кое-что отпечаталось в голове довольно чётко: льняные локоны на серой подушке, шуршание простыней и голос, который постоянно повторял имя "Мишель". Уже после выздоровления Сайлос часто вспоминал о девочке, лежавшей с ним в одной комнате. Но чем больше времени проходило, тем меньше верилось в реальность. Для борьбы с эпидемией Белой поганки используют только первого заболевшего, превращая субстанцию, добытую из его волдырей, в лекарство. Зачем лекарю потребовался второй пациент? Постепенно Сайлос убедил себя, что девочка ему привиделась. Измученный разум искал себе безопасную гавань и, наверное, решил, что страдать в компании лучше, чем в одиночестве.

Но потом он попал в Башню, и потихоньку память вернулась. Мишель выглядела знакомой. И её внешность, и голос, и имя — Сайлос знал это прежде. Но окончательно вспомнил только к после праздника Первой звезда, когда Мишель сказала, что тоже болела. Подумать только, они ведь тогда чуть не умерли. Поганка убивала большинство заражённых, чаще всего эпидемию останавливали искусственно — болеющих сгоняли в одно место, где оставляли умирать, а после трупы сжигали драконы. Первые заражённые находились редко, а выживали ещё реже. “Что там прорицательница говорила про судьбу? — подумал Элмас, — Чтоб мне снова заболеть, если она не имела в виду что-то такое.”

Глава 6 “Неудача”

В Серую Башню Генерал приехала прежде всего из-за инспекции. Должность обязывала её лично ежегодно облетать основные крепости Дрейка и лично убеждаться в их боеготовности. Генерал обходила все цитадели вдоль и поперёк, осматривала оборонительные башни, защитные укрепления, крипту, ротонду, изучала отчёты, удостоверялась в наличии и качестве запасов продовольствия, обмундирования и оружия, проверяла условия жизни воинов и учеников, убеждалась в эффективности методик обучения новобранцев, если таковые присутствовали. Серую Крепость Генерал традиционно проверяла последней, поэтому, заканчивая инспекцию, она с чистой совестью задерживалась здесь на несколько дней прежде, чем вернуться в Арлеон, столицу Дрейка.

Хоть уже начались Золотые месяцы, погода стояла прекрасная. Светило редкое для этого времени года солнце, с Пустоши дул тёплый ветерок. Находиться во внутреннем дворе крепости было верхом блаженства.