Легенда о лиловом драконе (СИ)

— Вы уверены, что вам удастся ее спасти? — дрожащим голосом спросила Ариана. — Что вы не причините ей больше вреда, чем пользы?

Эйнард мотнул головой, но не в ответ на ее вопросы, а предваряя собственные слова:

— Если я не попытаюсь, и ребенок, и Беанна скончаются в страшных муках. Поверьте, я видел такое, я знаю.

Ариана содрогнулась, и следом Эйнард с изумлением увидел, как стоявший чуть в стороне Лил обнял ее за плечи и как она вцепилась в его руки, словно именно от них зависело благополучие ее сестры. Эйнард пару раз моргнул, пытаясь сообразить, что происходит, и в этот момент услышал новый вопрос Арианы:

— Вы уже делали такое?..

Эйнард как можно убедительнее кивнул. Пожалуй, даже если она не позволит ему сейчас приближаться к сестре, он все равно сделает то, что должен. Это был единственный способ сохранить Беанне жизнь. И Эйнард не собирался от него отказываться из-за глупых предрассудков.

— Пожалуйста, позвольте мне ей помочь! — со всем чувством, на какое только был способен, проговорил он. — Пока еще не поздно!

Ариана посмотрела на Лила и, хоть тот не сказал ни слова, приняла решение. Быстро, но горячо поблагодарив ее за доверие, Эйнард прошел в дом и там столкнулся с довольно весомым, хотя и ожидаемым препятствием. Мать намертво встала в дверях спальни Беанны и категорическим тоном потребовала у Эйнарда отказаться от своей преступной затеи.

— Если тебе выбили последние мозги при нападении, то я, слава Ойре, пока еще в здравом уме! — заявила она. — И не позволю единственному сыну загубить жизнь из-за какой-то распутницы!

Эйнард даже бровью не повел. Пусть за предыдущие десять лет он и позабыл, что представлял собой характер его матушки, но последние два месяца напомнили об этом в полной мере. Более твердолобого человека сложно было найти даже в Армелоне. Ее ничуть не вдохновили идеи сына, несмотря на то, что она не имела оснований сомневаться в реальности его успехов. Но сегодня Эйнард не собирался уговаривать. Он просто ставил мать в известность о том, что им предстояло сделать.

— Мама, я знаю все, что ты можешь сказать, — сообщил он, раскладывая инструменты и подготавливая место для операции. — Так что вариантов только два: либо ты помогаешь мне, либо я попрошу об этом Ильгу. У нее, конечно, нет твоего опыта, зато она не станет возражать и нервировать меня своими устаревшими измышлениями.

Мать тут же попалась на удочку и принялась высказывать Эйнарду все, что думает по поводу его попыток привлечь сестру к подобным эндовым экспериментам.

— Ты же резать живого человека собрался! — стальным голосом напомнила она. — Ну, добро, все получится, я только рада буду твоему успеху. Но если случится худшее — а оно может случиться, Эйнард! — и Беанна умрет? Придут люди хоронить и увидят, что она изувечена. Знаешь, что они подумают? И чем тебе это будет грозить?

Эйнард кивнул, не собираясь вступать в полемику. Он уже почти приготовился к операции, осталось только настроиться на положительный исход, и бухтение матери было не лучшим тому сопровождением.

— Мам, давай ты скажешь мне все это потом, после, — довольно дружелюбно попросил он. — Ты же знаешь, что переубедить меня в чем-либо совершенно нереально, так что побереги силы и наберись терпения: в ближайшее время они тебе весьма пригодятся.

Мать в отчаянии всплеснула руками, но Эйнард отлично знал, что она не оставит его одного в столь трудной ситуации. Правда, хорошо это или плохо, было большим вопросом.

— Эйнард, если боги решили наказать эту женщину за грехи, не дав ее ребенку перевернуться… — попыталась она привести последний довод, но и на него у Эйнарда был готов ответ.

— Если бы боги решили ее наказать, они не позволили бы Лилу спасти меня от разбойников, — сообщил он и направился в спальню роженицы. — А ты думай, что просто отдаешь этим людям долг.

— Вот только у дракона я еще и не одалживалась, — буркнула повитуха, но последовала за сыном.

Беанна, без сил, уже даже не кричала, а только стонала сквозь стиснутые зубы. По ее щекам текли мученические слезы.

Эйнард заглянул в ее глаза.

— Все будет хорошо, — без тени сомнения пообещал он и накрыл лицо Беанны пропитанным снотворным платком…

* * *

Когда в доме стало совсем тихо, Ариана в ужасе обхватила себя руками. Она понятия не имела, что делает сейчас Эйнард с ее единственной сестрой и жива ли еще Беанна, но слишком хорошо понимала, что ответственность за ее благополучие лежала на ней. До тех пор, пока Лил не привел Эйнарда, за Беанну отвечали боги. А теперь принятое решение тяжким грузом опустилось на плечи Арианы, почти раздавив ее и пытая минутами бесконечной неизвестности.

Лил, занеся в дом очередное ведро воды и поставив чугунок кипятиться, вернулся к Ариане в тот момент, когда она от беспокойства уже разучилась связно выговаривать фразы.

— Лил, я… я должна была попытаться… помочь Беанне, она же… так мучилась, и никто… И боги — как они могли?!.. Неужели мы недостаточно страдали?!.. Папа, мама!.. Лил, если Беанна умрет!.. Я не смогу, правда!.. Я не смогу больше!..