Легенда о лиловом драконе (СИ)

Ана улыбнулась, подметив, что слышит из уст дочери слова, которые собиралась сказать ей сама. Признаться, она не рассчитывала, что Ариана так легко примет Лила и захочет с ним подружиться. Как никто другой, Ана видела, сколь одинока ее дочь. Девчоночьи забавы Ариане были неинтересны: Хедин, мечтавший о сыне, с самого рождения развивал в Ариане мальчишеские качества, а Ана, чувствуя свою вину в разочаровании мужа, ему не перечила. Вот только ни себя, ни жизнь обмануть было невозможно: сколько бы Ариана не рядилась в мужские одежды, она рождена женщиной, и через год-другой надо будет думать о приданом и присматривать ей жениха. Даже если Хедин будет упорствовать, Ана никогда не пустит дочь на поле боя, и он подчинится ее решению. Их семье достаточно и одной чудачки.

— Я наблюдала за вами из окна, — сменив тему, сказала Ана. — Ты подходила очень близко к Лилу. Ты совсем его не боишься?

Ариана передернула плечами.

— Как я могу бояться собственного брата?

Ана чуть вздрогнула. Брата? Ну да, получалось, что Лил приходился Ариане кузеном. Во всяком случае, дочь считала именно так. И Ана вряд ли смогла бы объяснить, как она заблуждается…

Когда от Айлин пришло письмо, в котором та сообщала, что усыновила драконьего детеныша, Ана думала, что лишилась сестры навсегда. Хедин бушевал так, что на крик сбежались соседи: они были уверены, что в город пробрались враги. Каких только эпитетов не удостоилась Айлин в тот памятный вечер — Ана сотню раз пожалела о том, что рассказала мужу о причуде сестры. Но она слишком хорошо знала Айлин, чтобы понимать, что та не откажется от своей затеи, а потому не стала откладывать дело в долгий ящик. Хедина волновал даже не столько факт, что Айлин подобрала драконьего детеныша, сколько позор, который взбалмошная свояченица навлекла на его семью. Если по Армелону поползут слухи и честь Хедина окажется запятнанной, обе его дочери могут остаться без женихов. Слишком велик был страх людей перед драконами, чтобы рассчитывать, что кто-то захочет связать свою жизнь с сестрицей подобного отродья.

А Лил на поверку оказался чудесным ребенком.

Ана долго присматривалась к нему, прежде чем решилась привести в дом Айлин дочь. Лил был гордым, упрямым и очень одиноким мальчиком, которого не желала понимать даже собственная мать. А вот Ана решила, что поняла. И познакомила с ним Ариану…

— То, что твой брат — дракон, не должна знать ни одна живая душа, — напомнила дочери Ана. — И ты поклялась хранить эту тайну даже от самых близких людей.

Ариана серьезно кивнула.

— Я помню, мамочка, и не нарушу клятву. Не хочу, чтобы папа на тебя снова сердился.

Сердился…

Ох…

Ана покачала головой.

Как ей тогда удалось сохранить семью, она удивлялась до сих пор. Наверное, она так сильно этого хотела, что Боги сжалились и помогли. Хедин поставил жесткое условие: или он, или Айлин, и Ана вполне его понимала. Но отрекаться от сестры отказалась сразу — и ее ответ на письмо Айлин был совершенно искренним. Все уговоры Аны разбивались о железную непреклонность мужа и закончились тем, что оскорбленный в своих лучших чувствах Хедин решил оставить семью. Но даже это не могло оторвать от сердца Аны сестру — непутевую, неустроенную Айлин, которая всю свою жизнь доставляла родным сплошные неприятности.

Она так гордо и так глупо считала себя старшей, словно пять минут между их появлениями на свет могли что-то значить. Впрочем, они разделили две жизни, явив на свет совершенно не похожих друг на друга сестер. Айлин с самого детства поражала окружающих красотой и открытостью; Ана на ее фоне казалась гадким утенком, но при этом была любимицей родителей. Айлин быстро вспыхивала, с воодушевлением хваталась за самые разные дела, но моментально остывала, забрасывала начатое и совершенно забывала о нем. Ана бралась за все основательно, взвешивая «за» и «против»; она всегда недооценивала себя, но всякий раз доводила работу до конца и при этом оставалась недовольна результатом. Айлин дышала полной грудью, беря от жизни то, что ей хочется, и ни о чем не жалея. Ана жила прошлым и будущим, стараясь принять такое решение, которое затем раскроет себя с наилучшей стороны. Она была замкнутой, сдержанной и казалась всем очень правильной, а сама втайне завидовала той непосредственности и тому удовольствию, которыми были окрашены дни сестры. А еще она однажды сделала такое, из-за чего была перед Айлин в вечном долгу и дала себе слово положить жизнь на то, чтобы загладить вину перед сестрой. Разумеется, Хедин об этом ничего не знал. До того момента, когда Ана, расплакавшись и ломая руки, не раскрыла перед готовым переступить порог дома мужем свою душу.