Легенда о Льюке

— Послушайте, когда вы закончите вашу приятную беседу, не будете ли вы так любезны немного отодвинуться от края? Дело в том, что вся команда висит на веревочной лестнице.

Заяц вставил себе в глаз монокль из кристалла горного хрусталя и сверкнул им на Мартина:

— Что вы говорите! С чем вас и поздравляю! И всю вашу команду тоже! Думаю, вы явились, чтобы съесть нас тут без соли и перца?

Вург перебил зайца:

— Бью, держи себя в лапах! Посмотри внимательно на эту мышь. Как по-твоему, кто это?

Бью весь скрючился, подался вперед и, морщась от напряжения, стал всматриваться в Мартина. От удивления у него вылетел монокль:

— Льюк! Клянусь картошкой, которая пригорела у моей тетки! Будь оно все неладно! Ах ты прохвост, пройдоха, негодяй! Как тебе удалось остаться молодым, когда мы все так постарели? Это непорядок!

Мартину наконец удалось выбраться на ровную площадку. Он с улыбкой взял лапу Бью и крепко пожал ее:

— Я Мартин из Рэдволла, сын Льюка Воителя. С кем я имею удовольствие беседовать?

Заяц тряхнул поседевшей головой и тоже улыбнулся:

— Хорошо знал твоего отца. Отличный был парень! Я Бьюгам Фетрингклэр Косфортингсол. Вернее, Бьюсол Фетринггам Косфортингклэр. Тьфу ты! Меня зовут Солклэр Фортингбью Косфортингфетр… Тьфу! Я так стар, что забыл собственное имя. Стыд-позор, будь оно неладно!

Вург хихикнул:

— Ладно, остановимся на Бьюклэр Фетрингсол Косфортингам. Именно так звучит твое дурацкое имечко на самом деле.

Заяц подергал свои облезлые усы:

— Ах да, точно! Спасибо, старина.

Но тут же спохватился, снова подергал себя за ус и напустился на Вурга:

— А кто вообще тебя спрашивал, ты, побитое молью чучело доисторической мыши? Если мне понадобится, чтобы кто-нибудь напомнил мне мое имя, у меня для этого есть я сам!

Вург подступал все ближе и ближе к зайцу. Они уже стояли нос к носу:

— Значит, «побитое молью»? Значит, «чучело»? Значит, «доисторической мыши»? Может, и так, но только кто кроме этого чучела присматривал бы за тобой все эти годы? Нет, надо было бросить тебя тогда на Островах Близнецах, вот что!

Мартин в отчаянии хлопнул себя по лбу и с надеждой посмотрел на Гонффа. Мышеплут растащил спорщиков в разные стороны:

— Успокойтесь оба и послушайте меня. На борту нашего судна есть тот, кто вас примирит. У нас свой способ улаживать разногласия. Каждая из враждующих сторон должна сразиться с нашим арбитром. Фолгрим, подойди-ка сюда!

Попробовав на язык, достаточно ли остро заточено лезвие топора, Фолгрим вышел вперед. Улыбаясь своей страшноватой улыбкой, он посмотрел сначала на Бью, потом на Вурга и ледяным голосом сказал, будто топором отрубил:

— Кто тут ссорится — выбирайте себе оружие. Лично мне все равно — топор или зубы.

Вург немедленно спрятался за спину Бью, а тот все никак не мог проглотить комок, застрявший у него в горле:

— Ссорится? А кто ссорится? Мы с моим закадычным другом, будь он неладен, просто обмениваемся шутками! Послушай, Вург, может, нам лучше пригласить этих отважных мореходов на наш славный корабль «Половина»? Они, кажется, устали и проголодались. Мы могли бы зажарить парочку акул для старины Фолгрима, или, может, он вместо акул предпочтет погрызть своими великолепными зубами наш деревянный стол? На здоровье, будь оно неладно! Ну пошли, ребята. Не обижайтесь на меня, господин Фолгрим, это я так шучу, будь я неладен!

Вург и Бью провели путешественников круглым тоннелем, вырубленным в скале. Они вышли наружу с противоположной стороны скалы и очутились в окружении другой стаи утесов. Зрелище, открывшееся им, заставило их разинуть рты от удивления и испуга. Бью элегантно шаркнул лапой и слегка поклонился: — Добро пожаловать на «Половину». Полкорабля было зажато между той скалой, на которой стояли мореплаватели, и другой, ближайшей к ней. Полсудна висело в воздухе. Под ним было две трети высоты сжимавших его скал, и над ним — одна треть. От середины корпуса до носовой части судно прошивал ржавый железный шип, который неведомая сила вогнала в скалу. Когда-то корабль был красным, но от суровой здешней погоды, морских брызг, солнца и дождей он поблек и приобрел линялый розовый цвет. Тишину нарушил голос Динни:

— Засыпьте мой туннель! Половина корабля висит в воздухе!

По очередной веревочной лестнице они забрались на борт. Тримп была поражена размерами судна. Они как будто оказались в огромной комнате. Деревянные переборки с отверстиями для весел пропускали свет, так же как и люки, расположенные выше. Команда «Жимолости» во все глаза смотрела на это диво. Голос Фурмо звучал гулко и странно в таком огромном помещении:

— И это только половина корабля! Вы представляете, друзья, каким он был до того, как раскололся надвое? Целая плавучая деревня! Никогда не видел ничего столь огромного, что могло бы плавать по морю!

Вург кивнул: