Легенда о Маат

Девушка возмущённо фыркнула, чем вызвала короткую усмешку на губах Габриэля. Он оценивающе заглянул в глубокий вырез её платья, прошёлся по упругой груди и показательно задержался на ореолах сосков, видневшихся из-под прозрачной ткани. У меня, как и у Аментет, запылали щёки. Но в его взгляде не было симпатии. Он словно показывал Аментет, где её место: на коленях перед Анубисом. И она лучше остальных распознала этот намёк.

– Амсет – сильный воин. Мне не выгодно, чтобы он сражался на стороне Гора. Мне не выгодно, чтобы он умер. Мне выгодно, чтобы он встал на нашу сторону, – с нескрываемой угрозой в голосе сказал Анубис.

– Я не принимаю сторон, – равнодушно фыркнул Габриэль.

– Пока Гор не приставил нож к твоей шее или к шее твоей дочери. Гор не прощает предательство. Оно карается немедленной смертью.

– Нужно отправить кого-нибудь за Сатет, – спохватилась Бастет и взмахнула руками. – Амсет сейчас слаб для того, чтобы вернуться за ней.

– Там ещё Мираксес, – едва слышно промычала я.

– Мафдет, – Анубис щёлкнул пальцами, – отправляйся на землю. Передай Хапи, что его брат теперь с нами, а девочке угрожает опасность. Найди Мираксес. Вивиан и Дориана приведите ко мне.

Мафдет определённо не любила болтать. Получив приказ, она тут же встала и удалилась. Следом за ней, все ещё полыхая от ярости, под руку со своим братом ушла Аментет. Бастет потянула меня за собой, но я притормозила у выхода и, не оборачиваясь, спросила:

– Дориан и Вивиан – они были с тобой? Они были частью плана? Они знали, куда везли меня?

– Да.

Пальцы Бастет, придерживающие меня за локоть, опустились к ладони и крепко её сжали.

Мне было плевать на роскошные убранства моей новой-старой комнаты. Мне хотелось крушить, разрушать, но под рукой не оказалось ничего существеннее подушки в шёлковой наволочке.

В цепочке произошедших событий не было никакого смысла. По крайней мере, я его не видела, расшвыривая вещи в разные стороны. В этом занятии тоже не было смысла, но, кажется, я вообще потеряла значение слова «смысл».

– Ауч, – раздалось за спиной.

Я вздрогнула и от того, как резко обернулась, не удержала равновесие и упала на кровать.

Аментет была последней, кого я ожидала увидеть. Последней, кто, по моему мнению, должен был пойти за мной, чтобы с натянутой улыбкой убедить в том, что всё хорошо. Или когда-нибудь будет.

Сдув со лба пряди, выскочившие из причёски, она посмотрела на меня, неуклюже развалившуюся на постели, и улыбнулась уголком губ.

– Знаешь, что самое странное? Это тельце так похоже на тебя настоящую, что мне кажется, будто я сошла с ума.

Не помню, какой силой или умением владела Аментет, но я не смогла заставить себя ответить ей, заворожённая хищной грацией, с которой она прогуливалась по моей комнате. Раскосые, цвета жареного миндаля глаза сузились, когда Аментет остановилась у золотистой чаши с белыми кувшинками. Она взяла один цветок и задумчиво провела большим пальцем по нежным лепесткам.

– Знаешь, почему именно они? Почему кувшинки? Я не знала.

– Твои любимые цветы. Ты обожала кувшинки. Но знаешь, кто впервые показал их тебе? – Не дожидаясь моего ответа, потому что знала, что его не будет, она прошептала: – Я. В пустыне не растут кувшинки. Но в Иалу есть всё, что только угодно душе. Это я принесла их в твою комнату, а ты даже толком не помнишь, как меня зовут. Какая ирония.

– Аментет, сестра Акера, – прошептала я и с трудом сглотнула от того, как быстро презрение в её глазах сменилось печалью. Но в одном она была права: я почти не помнила ничего о том, что связывало нас в прошлом.

– Польщена, – с неприкрытым сарказмом фыркнула девушка. – «Аментет, сестра Акера, любовница Анубиса». Приятно, когда тебя знают и вспоминают только как приложение к мужчине.

– Я не контролирую то, что вспоминаю и в какой последовательности. Ты не единственная, о ком я ничего не помню. О Габриэле… Амсете у меня практически нет воспоминаний.

– О… – Она сжала цветок в кулаке и резко обернулась. – Значит, я в одной категории с самим Амсетом? Вот это и правда льстит мне.

– Мы были близки?

– Достаточно. Но особенно сильно после того, как Анукет и Амсет покинули Дуат.

– Я помню это. – Точнее, я забрала эти воспоминания силой.

Аментет продолжила исследовать покои. Что-то зацепило её внимание у входа на балкон, а я впервые туда посмотрела. В воспоминаниях Габриэля это место было другим, неполным. Ворвавшись в его голову и перевернув там всё вверх дном, я увидела себя. Много себя. Он не смотрел по сторонам. Когда мы находились рядом, его взгляд всегда был прикован ко мне.

Я продолжала следить за передвижениями Аментет, и, когда она остановилась, поддев прозрачную занавеску кончиком пальца, вместе с ней посмотрела на каменную долину, ведущую прямиком в Иалу.

Земля была круглой – так думало большинство людей, в том числе и я. Солнце опускалось за горизонт лишь фигурально. На самом деле Земля просто меняла своё положение относительно солнца.