Легенда о маленькой Терезе (СИ)

Он слишком много знал ненависти и злобы, но не знал ни ласки, ни заботы. Чуть повзрослев, как мог, сопротивлялся судьбе, начал доказывать свое право не просто на существование, а на полноценную, сытую, насыщенную жизнь. Доказывал, как мог. Он поступил на службу еще мальчишкой – служил исправно, учился военному мастерству и мечтал стать полководцем. Блестящие успехи принесли ему первое признание: сослуживцы смотрели с уважением, наставники – с одобрением, женщины… с вожделением. Жизнь наладилась, заиграла всеми гранями, открывая все новые возможности для роста. Даже мать – и та перестала стыдиться нагулянного сына и смотрела теперь открыто, даже с насмешкой, в глаза всякому, кто смел укорить ее!

Признание пришло, но радость молодого мужчины оказалась недолгой – он наслаждался благами новой жизни, а детская обида все не проходила. Казалось, стоит чуть остановиться, и опять все рухнет. И он бежал по этой жизни, любой ценой, день за днем доказывая свои права, доказывая, что он ничуть не хуже других, а может, даже лучше. Таких, как Ренард, он ненавидел особенно – сытые, обласканные с детства, не знающие ни в чем отказа, купающиеся в роскоши по одному только праву рождения. Им не нужно ничего доказывать, судьба преподнесла им все блага еще задолго до их появления на этот грешный свет! А разве это справедливо? Зависть и злоба, ревность к счастью других только подпитывали мальчишку, толкая на немыслимые поступки. Увидев на празднике молодую красивую северянку рядом с ненавистным королевским отпрыском, Риньес поклялся, что во что бы то ни стало покорит испуганную деву, отвоюет у муженька и завладеет ею.

И вот теперь мечта сбывалась. Эмелин дрожала в его руках, поддавалась на искусную ласку, а когда он решительно стянул с нее сорочку, даже не подумала сопротивляться – горела молодая плоть, распаленная умелыми руками, и требовала, жаждала власти над собой.

- Ваше Величество, я обещал, что не трону Вас, - тихо проговорил Риньес, отстраняя от себя расслабленную обнаженную женщину, смеясь и наслаждаясь ее растерянностью. – Если мы не остановимся сейчас, потом я за себя не ручаюсь.

- Риньес, Вы – подонок. Вы мастерски пользуетесь моей слабостью…

Маркиз улыбался, любовался девушкой и даже не возражал: подобные комплименты ему скорее льстили – они всегда выдавали бессилие и покорность всех знатных особ, которых ему удавалось когда-либо уложить под себя. Эмелин, чуть придя в себя, на секунду прикрыла глаза, все никак не решаясь сдаться в желанный, сладостный плен. А потом решительно взглянула в смеющиеся глаза маркиза и провела рукой по легкой, ничуть не скрывающей его тепло рубашке.

- Вы редкостный подонок, маркиз.

Эмелин вздохнула и принялась расстегивать его рубашку. А он стоял и улыбался, наслаждаясь ее смущением, легким румянцем и откровенным желанием, когда она смотрела на его обнажившееся тело, а потом вдруг выскользнула из его рук, чуть склонилась и нетерпеливо стащила с него штаны.

- Запомните, Риньес, - толкая маркиза на кровать, проговорила Эмелин. – Всего лишь одна ночь. Одна, ничего не значащая ночь.

Кого она пыталась в этом убедить? Его ли? Или все-таки себя? Эмелин подползла к нему почти вплотную, сама коснулась, первая, его щеки, сама, первая, склонилась к насмешливым губам… Риньес наслаждался своей победой: всего лишь провел рукой по гибкому ее стану, а она уже растаяла в предвкушении, задрожала, всем своим телом потянулась к горячему телу любовника.

Сгорали свечи, стекая мутными слезами под тихие, пока еще сдерживаемые вздохи. Два человека сгорали в пламени необузданной страсти, оскверняя супружеское ложе следами похоти и греха. Он не видел разницы между ней и всеми теми, кто уже прошел через его руки – очередная скрашенная лаской ночь, очередная маленькая победа. Он же стал ее спасением от одиночества и вечного холода. Она уже не жалела, не сомневалась – изголодавшейся блудливой кошкой отдавалась во власть жаждущего мужчины и упивалась его жадностью, почти грубостью… Он был совсем не похож на Ренарда, и сейчас ее это радовало.

- Ну как? Все еще жалеете, что согласились, Ваше Величество? – промурлыкал довольный маркиз, развалившись на кровати.

- Только сегодня, и больше никогда. Мы не будем любовниками, даже не мечтайте, - устраиваясь поудобнее на его плече, проговорила Эмелин, все еще тяжело дыша.

- Но ведь Вам было хорошо? Признавайтесь!

- Даже если и так. Завтра я буду об этом жалеть. Я не хочу Вас больше видеть, Риньес.

- Хотите, чтобы я ушел?

- Да. Я хочу жить, как все нормальные женщины. Любить своего мужа, рожать ему детей, а не терзаться ревностью и не искать спасения в чужих объятиях. У моей матери, кстати, никогда не было любовников, она любила только отца и всегда была ему верна.

- Но Вы ведь не любите своего мужа… Только не лгите, отвечайте честно.

- Слишком мало времени прошло – всего два месяца. Но я хочу его полюбить, я пытаюсь, я стараюсь! Он хороший человек… Он добр ко мне, даже ласков. Если б не эта девушка, наш брак мог бы стать счастливым.