Легенда о Пиросмани

По улицам Тифлиса, в лёгком сумраке весенней ночи, беззвучно плыли тысячи маленьких огоньков. Это прихожане возвращались от Светлой заутрени, прикрывая рукой трепещущее пламя свечей. Они несли эти дрожащие огоньки до дома, где зажигали от Святого Огня свои лампады перед образами. Теперь они, озарённые праздником, смотрели на мир с улыбкой и верой. Верой в то, что после Пасхи все станут лучше. Потому что ХРИСТОС ВОСКРЕС!

Эпилог

Нико Пиросмани нашёл свой последний приют в сыром подвале дома номер 29, что на Молоканской улице…

4 апреля 1918 года, уже под вечер, он пришёл сюда. До этого, по случаю праздника Пасхи, кто-то напоил его вином. Он лёг на пол и пролежал так двое суток. Вокруг безмолвно стояли его картины, в ящике лежали кисти и краски. Город праздновал Светлое Христово Воскресение. О Пиросмани же было некому вспомнить, кроме одного Господа Бога…

7 апреля, сосед Нико – сапожник Арчил Майсурадзе – заглянул в подвал. Из полумрака подземелья доносился стон.

– Это ты, Никала? – спросил Арчил.

– Это я. Мне плохо. Я не могу встать. – еле слышно ответил Нико…

В его руке была крепко зажата кисть.

На фаэтоне Арчил, в сопровождении милиционера, доставил Нико в Михайловскую больницу. На всём протяжении дороги, по обе её стороны, привязанные к деревьям, жалобно блеяли украшенные разноцветными бантами пасхальные ягнята…

ХРОНИКА.

Выписка из больничной книги:

«7 апреля 1918 года доставлен в приёмный покой неизвестный мужчина, неизвестного звания, бедняк, на вид лет 60. Доставил милиционер Иван Чанадирадзе с Антоновской улицы… В тяжёлом состоянии, с отёками всего тела, со слабым пульсом, без сознания, и через несколько часов, не приходя в сознание, скончался. Дежурный врач Гвелесиани.»

Белый Пасхальный Ягненок, Агнец Божий Пиросмани умер в Пасху…

Тело его было погребено на Кукийском кладбище Св. Нины, в дальнем углу с общими могилами, отведёнными для бездомных и безродных…

* * *

Живописца не стало, а его картины оставались разбросаны по духанам Тифлиса. Братья Зданевичи, несмотря на нужду, продолжали их собирать и пропагандировать миру творчество открытого ими гениального самоучки.

Из почти двух тысяч работ Пиросмани сохранилось не более трёхсот. Не уцелело ни одной его стенной росписи – все они погибли в огнедышащем жерле войн, революций и нещадного времени.

За признание творчества грузинского мастера еще в 20–30-х годах двадцатого столетия боролись лучшие представители европейской культуры: Константин Паустовский, Владимир Маяковский, Луи Арагон, сестры Эльза Триоле и Лиля Брик, Зига Валишевский, Колау Чернявский и другие.

Двадцатишестилетний прапорщик Чердынского полка Мишель Ле-Дантю погиб в Первую мировую войну. В августе 1917 года он сорвался со ступеньки и попал под поезд при катастрофе воинского эшелона.

Илья Зданевич в 1920 году уехал во Францию, работал в модном Доме Коко Шанель, занимался издательским делом, дружил с Пикассо и Матиссом. Его брат Кирилл остался в Грузии, стал известным художником и написал книгу о Пиросмани. Илья был страшно зол на него за то, что тот передал в дар музею Грузии большую часть работ Пиросмани. Живя в Париже, он не мог понять, как можно подарить государству картины, купленные зачастую на последние деньги. Тогда как старший брат прекрасно сознавал: коллекцию всё равно отберут, а так семье позволят оставить себе хотя бы крохи. И он оказался прав: когда в 1949 году Кирилла арестовали и сослали в Воркуту, выжить семье помог именно Пиросмани.

Выставки Пиросмани с триумфом прошли в разных странах мира. В 1962 году журнал «Курьер ЮНЕСКО» писал: «Значение этого художника выходит за пределы Грузии. Благодаря таланту Пиросмани принадлежит всему человечеству».

В конце марта 1969 года улицы Парижа украшали рекламные плакаты, на которых была изображена девочка в жёлтой шляпе и с красным шариком в руке с надписью «Нико Пиросманашвили». Шестого апреля открывалась персональная выставка грузинского гения. Было море людей и восхищение парижан.

Выставку открыл министр культуры Франции Андре Мальро. Он заявил: «Выставка Пиросмани в Париже – это событие в жизни современного европейского искусства». На открытии присутствовали министр иностранных дел Франции Мишель Дебри, Луи Арагон, Эльза Триоле, Жак Превери, Арман Лану, министр иностранных дел СССР Николай Громыко и другие. Французская пресса в течение двух месяцев широко освещала эту выставку. Пиросмани сравнивали с Джотто, с именем которого связано начало Ренессанса в Италии, его ставили выше французского примитивиста Анри Руссо.