Легенда о проклятом воине

На улице нас ждали лошади. Я вспомнила, что до ближайшей точки перехода минут двадцать езды. И с восхищением отметила, что одна из лошадок — вороной жеребец воеводы, Веарт! Кинулась к конику, как к старому знакомому, притормозив, правда, за несколько шагов. Боялась испугать резким движением. Но лошади вели себя смирно, и Веарт даже ткнулся мне в ладонь бархатистой мордой! И встрече рада была не только я. Подошедший сзади Жан, сияя улыбкой, потрепал старого друга по холке, поглаживая лоснящуюся в свете факелов шею, — о нем явно хорошо заботились! И только несколько полосок шрамов через весь круп заставили сжаться сердце.

Сколько же им пришлось перенести!.. Я провела ладонью в перчатке по шрамам Веарта, и закусила губу. В голове сразу встали страшные картины сражения, много крови и трупов. Почувствовала на своей талии ладони, развернулась и повисла на шее. Жан застыл, осторожно обнимая.

— Малышка, ты чего? — слегка удивлённый низкий голос на ухо.

А у меня комок в горле. И сказать ничего не могу. Потому что если скажу — разрыдаюсь, а я этого не хочу! Осторожно оторвал от земли, придерживая за ноги, давая мне возможность крепче и теснее обнять его. Да, так лучше.

— Всё в порядке, любовь моя. Ты просто перенервничала. Столько всего случилось за последние дни…

На коня он меня всё–таки усадил. Подошли остальные, Жан пересёкся взглядом с Лео и кивнул в сторону Веарта:

— Спасибо.

Леонелль спокойно улыбнулся и пошёл к другим лошадям — каурой и серой с чёрной гривой и хвостом. Ранитиэль не стала дожидаться приглашения и оседлала серую. А вот Алирана явно кокетничала с владыкой, никак не желая понимать, что нужно делать с лошадью, да как садиться, и с какой стороны… Хлопала ресничками, надувала губки… Лео терпеливо объяснял, и таки добился того, что она села верхом. Сам уселся позади неё, и мы, наконец, тронулись.

Дорога серебрилась и поблескивала в свете луны. Мягко похрустывал снег под копытами лошадей. Тёмная дорога, тишина, лесок впереди. И какое–то чувство предвкушения приключений. Сладкое, необыкновенное! Меня сзади обняли, плотнее подтягивая к себе, и запахнули ещё и в свой плащ. Вообще–то мне в новом дорожном костюме было и так тепло, но его забота трогала. И я не стала возражать. Будет жарко — скажу. Спать не хотелось совершенно.

Жан шептал на ушко всякие приятные эпитеты, Лео поравнялся с Ранитиэль и они втроём мило беседовали. Двадцать минут пролетели незаметно. Портал доверили открыть мне, как нуждающейся в практике. Я с удовольствием продемонстрировала свой новый навык под снисходительное одобрение своих учителей — ведь это эльфийка показала первой, что такое портал, и из чего он состоит. А Лео всегда останется для меня учителем, какие отношения бы нас ни связывали — добрые или плохие.

В «Золотого Дракона» мы попали уже под утро — ночь пролетела незаметно. Лошадей сдали местному конюху, который за несколько мелких монет, молча и подобострастно поклонившись, увёл лошадок в тёплое стойло. Жан с задумчивым сомнением окинул взглядом окружающих, но Лео отмахнулся:

— Он всем так кланяется. Новенький…

— А я уж было подумал, мы где–то с одеждой недосмотрели!..

— Жан, твой рост не скрыть никакими тряпками, — Леонелль добродушно похлопал друга по плечу.

— Да ты тоже не сильно на крестьянина похож!.. — Жан недвусмысленно очертил пальцем своё лицо, намекая на аристократичные черты лица владыки.

— Да уж, а вместе мы ещё незаметнее смотримся, плюс компания ярких девушек… Ай, ладно, кто смотреть будет, — на того Я посмотрю!.. — владыка сверкнул глазами и сделал страшное лицо.

Мы с задушенными улыбками переглянулись женским составом. В каждом взрослом мужчине живёт мальчишка–сорванец… Они обогнали нас, смеясь, и двинулись в таверну.

Внутри играла музыка, несколько человек выступали на сцене с гитарами, а в зале вырисовывала изящные па маленькая рыжеволосая танцовщица с монистами. В паре с ней работал темноволосый молодой парень с забранными в полухвост волосами. Он приседал и, подобно дракону, выпускал изо рта пламя, поднося к лицу зажжённый фитиль. Он был обнажён по пояс, и на его влажной, бугрящейся жилами и мышцами коже играли блики и тени. Симпатичный. Что–то было в нём такое, интересное. К нам тут же подбежала подавальщица, приняла заказ и убежала. А я, к своему восторгу, обнаружила на сцене того самого замечательного музыканта, под проникновенные и заводные мелодии которого мы в компании с Ринкой и Йонаром отплясывали в таверне накануне традиционного ежегодного зимнего бала!

Ранитиэль тоже узнала его, перехватила мой взгляд и хитро мне подмигнула. Принесли выпивку — какая–то наливка со сладким соком. Гадость редкостная! Но мы всё равно пили — ничего другого под утро трактирщик предложить не смог. И я даже заподозрила, что эта наливка служит исключительно для гадостного вкуса, — хмеля совсем не чувствовалось! Но когда, за разговорами, через несколько стопок, я повернулась на излишне громкое хихикание Алираны — зал поплыл!..