Легенда о рыцаре (СИ)

… Тайная канцелярия императора, или в простонародье Гильдия Воров, прозванная так из-за своей специфики работать в тени, марая руки во всей грязи, в которой утопает страна в мирное время под чутким руководством придворной знати. И тени – следователи-криминалисты этой организации, действующей во всех уголках страны. И один из них заинтересовался Михаилом.

В тёмной, лишённой подлинного освещения комнате с единственным факелом у входа, за видавшим виды, но крепким дубовым столом сидел рыцарь. Его вид был сломлен, что не мудрено – нависающие, покрытые мхом стены давили, поглощая разум заточённого в них человека.

Но это лишь первый, поверхностный взгляд на происходящее. На самом деле Михаила нисколько не волновало его местонахождения и причины, которых, кстати, он так и не понял.

- Ну что же, Михаил. Десятник элитной гвардии его венценосного величества. Что ты скажешь в своё оправдание? Или подпишешь признание сразу?

- Признание в чём?

- Ну, вы меня огорчаете,- следователь был молодым парнем с только распушившимися усами.

Как он попал в такую серьёзную организацию, было уму непостижимо. Но, раз он носит метку тени, значит, того стоил.

- Я вас не понимаю. И можно побыстрее. Я тороплюсь.

- Торопитесь сбежать из города?

- К чему вы клоните?!

- Сэр Михаил, от лица Гильдии Воров, властью, данною императором, я, Фере Ранк, обвиняю вас в измене Империи по поправке тринадцать точка шесть к статье закона о демонопоклонничестве за призвание в мир подлунный демона человеческой жертвой.

- Да ты с ума сошёл?!- обвиняемый в порыве вскочил из-за стола, но в ту же секунду в помещение ворвалось два охранника с обнажёнными мечами.

Михаила разоружать не стали, поскольку не было дураков, кои захотели бы устроить баталии в сосредоточии имперских спецслужб.

Рыцарь сел обратно, сжав до хруста костяшек кулаки.

- Что вы скажите в своё оправдание?- невозмутимо осведомился следователь.

- Я отдал большую часть своей жизнь служению Империи, я брал приступом в первых рядах все нынешние центральные города страны, я проливал кровь невинных, и всё ради того, чтобы какой-то сопляк обвинял меня в преступлении, которого я не совершал, а, наоборот, стал жертвой. Вместо того, чтобы искать того демона, вы взялись за самую уязвимую нить этой цепи и решили всё повесить на неё. Видимо, пришёл конец государству, раз даже тайная канцелярия не держит клятвы, данной Венцу.

Ранк побледнел. Но не успел ничего ответить – дверь открылась, а вовнутрь вошёл тысячник элитной гвардии императора.

- Что вы здесь делаете? Это не в вашей юрисдикции!

Вместо ответа он получил пергамент с ярко выделяющейся печатью самого венценосца. Быстро пробежав глазами по тексту, следователь откровенно разозлился, но, видимо, содержимое документа было настолько «убедительным», что он произнёс:

- Можете быть свободным, сэр Михаил. Но учтите, Гильдия следит за вами.

… Покинув наконец-то злосчастное здание Тайной Канцелярии, Михаил впервые за весь промежуток времени заговорил со своим военачальником:

- Зачем?

- Зачем что? Вытащил твою никчёмную шкуру из лап следователя? Или бился лбом о мраморный пол тронного зала, выбивая тебе имперское помилование? Пойми, Михаил, из трёх подвластных мне сотен, из тридцати десятников ты единственный, которого я действительно уважаю и ценю, как воина. Твоё имя у всех на устах, тебя узнаёт каждый от нищего столицы до дворянина приграничья, а исчезновение твоё приведёт к такой шумихе, что даже Осенняя революция и рядом не стояла. Но раз ты всё-таки решил уйти, то я не буду тебе препятствовать. Хотя, признаю, я всё ещё надеюсь на то, что ты одумаешься…

Он ещё что-то рассказывал, о долге чести воина, что смерть жены не повод срывать заранее намеченные планы, что он походатайствует перед императором и выбьет звание сотника, но Михаилу было всё равно. Теперь он ясно понимал, что в Столице ему делать нечего.

На улице был уже вечер, поэтому, попрощавшись с тысячником, рыцарь отправился в кузницу, где его должны были дожидаться проверенные временем и боями латы. Серые стены сменяли друг друга неохотно, напоминая казармы, в которых приходилось жить Михаилу во время службы салагой пятнадцать лет назад.