Легенда о счастье. Стихи и проза русских художников

Еще сизый туман над лугами,
А от солнца по хвое лучи,
Вот и встало оно над лесами,
Взгомонились по небу грачи.

От скирдов протянулися тени,

Поутру оживает гумно,
Пред трудом преклоню я колени,
Полюбил я работу давно.

Начинается день перепалкой,

Каждый с делом рабочим спешит.
Уж проснулись крикливые галки,
Облака поднялися в зенит.

В поле ржанище все опустело,

И кладушки легли на воза,
Хорошо ты, мужицкое дело,
Хороша и небес бирюза.

Пашня

Гром прогремел стороною, лягушки в пруду раскричались.
Крупный, как белый горох, дождь застучал по траве.
Дальний порядок села занавесился частою сеткой.
Миг – и ушло на поля облако дымом седым.
Снова разведрился день, и сверкает зеленой щетиной
С красною былкой в корню озимей пестрый ковер.
«Быть урожаю, – решили тогда же в беседе на бревнах
В голос один мужики, – время с сохой поспешить».
Утром, чуть-чуть жаворонок запел над полынной межою
И, трепыхаясь, в зенит выше и выше пошел,
Поле пестрело народом: шагая прямой бороздою,
Пахарь за лошадью шел, звякал палицей в сошник.
Рядом, лукошко с овсом перекинув на ленте суровой,
Сеятель в землю бросал горстью наотмашь зерно,
Возле телег молчаливо собаки дремали и лаем
Не нарушали почин важного сельского дня.
Только грачи, из ночевки с церковных берез подымаясь,
Каркали в небе пустом, после за пахарем шли.
Следом за ними стрижи прилетели, и долго их стая,
Воздух пронзая крылом, реяла на вышине, —
Знать, и они захотели почтить земледельца работу,
Ревностный пахаря труд, дело святое земли.

Спожинки

Шумно ликует в ристалище неба крылатая стая
Птицы осенней: грачей, галок и с ними ворон.
Слышится свист от гульбища, как будто бы буря проходит,
День же с утра золотой, бабьего лета пора.
В поле снопа не осталось, блестит на меже паутина,
Через пустой косогор лентой дорога лежит.
Стылый дымок над овином синеет; село на ладони;
Видно, какие дела будний заполнили день:
Бабка Аганя пестом обдирает сушеное просо
И на веретье потом сыплет из ступки крупу;
Митрий Алешин повез умолот на Большую Водянку,
В горку коню подсобив, он ухватился за гуж;
А на гумне всей семьею молотит Степан оржаное,
Сам, да жена, да мальцов пятеро, спорых к труду,
Только мелькают тяпицы, в черед ударяя о землю.
Даже трехлеток – и тот хочет за всеми поспеть, —
Цеп ему сделал отец для забавы по росту и в меру,
Им он поодаль стучит, бьет в колосок по зерну.

1924

Хлеб