Легенда о сепаратном мире. Канун революции

В воспоминаниях Родзянко сообщал, что Васильчикова и ему написала «еще в начале сентября» из Австрии «очень странное письмо», в котором старалась убедить председателя Гос. Думы «способствовать миру между воюющими странами». «На конверте не было ни марки, ни почтового штемпеля. Принес его какой-то неизвестный господин. Оказалось, что такие же письма были отправлены Государю, вел. кн. Марии Павловне, вел. кн. Елиз. Фед., А. Д. Самарину, кн. А. М. Голицыну и министру Сазонову – всего в семи экземплярах». Родзянко переслал письмо Сазонову, и тот посоветовал бросить письмо в корзину, заметив, что «он тот же совет дал Государю». «Ко всеобщему изумлению, – продолжает Родзянко, – М. А. Васильчикова появилась в Петрограде. Ее встречал специальный посланный в Торнео на границе… в “Астории” для нее была приготовлена комната… Это рассказывал Сазонов, прибавивший, что, по его мнению, распоряжение было сделано из Царского18… Все знакомые Васильчиковой отворачивались от нее, не желая ее принимать, зато в Царское она ездила, была принята, что тщательно скрывалось. Когда вопрос о сепаратном мире в связи с ходившими слухами был поднят в бюджетной комиссии, министр вн. д. Хвостов заявил, что, действительно, кем-то эти слухи распространяются, что подобный вопрос не поднимался в правительственных кругах, и что, если бы это случилось, он ни на минуту не остался бы у власти. После этого я счел нужным огласить в заседании письмо Васильчиковой и сообщил, что она находится в Петрограде19. Хвостов, сильно смущенный, должен был сознаться, что она действительно жила в Петрограде, но уже выслана. После заседания частным образом Хв. рассказывал, что на следующий день после своего появления Васильчикова ездила в Царское Село (к кому он не упомянул), и что он лично делал у нее в “Астории” обыск и в числе отобранных бумаг нашел письмо к ней Франца-Иосифа и сведения, говорящие, что она была в Потсдаме у Вильгельма, получила наставления от Бетман-Гольвега, как действовать в Петрограде, а перед тем гостила целый месяц у принца Гессенского и привезла от него письма обеим сестрам – Императрице и вел. кн. Елиз. Фед.».

По словам Родзянко в бюджетной комиссии, Васильчикова тщетно пыталась добиться приема у официальных членов правительства. Как явствует из «дневника» министра ин. д., это было не совсем так: Сазонов Васильчикову принял. Официальная запись передает: «По приезде в Петроград М. А. Васильчикова посетила жену директора 1-го департамента В. Л. фон дер Флит и, разразившись слезами по случаю отношения к ней русского общества, не исключая ее ближайших родственников, уверяла ее, что все ее попытки побудить русское правительство пойти на примирение с Германией и Австрией были подсказаны ей исключительно горячей любовью к ее отечеству – России… Она просила ее устроить ей свидание с министром ин. д., к которому она не решалась обратиться непосредственно из опасения, как бы С. Д. Сазонов, несмотря на давнишнее с ней знакомство, не отказал ей в приеме при нынешних обстоятельствах. При этом она не скрыла, что… имеет поручение говорить и о политических предметах. Хотя и неохотно, министр ин. д. согласился принять М. А. Васильчикову в субботу 5 декабря в 3 часа дня. Приехав к нему, М. А. пристрастно изложила ему то, что она писала раньше, и то, что она говорила почти всем, кого видела здесь… М. А. особенно напирала на то, что наш главный и общий враг – Англия и вообще, смотря на все через немецкие очки, твердила явно подсказанные ей немцами доводы в пользу немецкой точки зрения на нынешнее положение… Горько сетуя на то, что ее здесь не понимают и обвиняют в государственной измене и даже шпионстве, она просила С. Д. Сазонова обо всем ею сказанном доложить Государю и вручила ему записку, составленную ею на основании разговора с вел. герц. Гессенским… от которого она привезла два собственноручных письма для Государя Императора и для Императрицы Ал. Фед. Первое из этих писем было не запечатано, и по поручению великого герцога М. А. прочла его министру20. В нем заключалась просьба к Е. В. выслушать М. А. В. и отнестись благосклонно к тому, что она передаст от имени Его Высочества. Поручение же последнего заключалось все в том же, а именно убедить Государя заключить мир с Германией. Министр выразил М. А. удивление, что она, зная хорошо здешнюю обстановку, могла хоть бы минуту подумать, что здесь будут достаточно наивны, чтобы отнестись серьезно к столь неубедительным доводам. В России знают, что Германия не даром хотела бы заключить мир, но в России знают также, что прочный мир возможен лишь на таких условиях, которые в настоящую минуту Германия едва ли примет, а потому здесь твердо намерены довести борьбу до конца».