Легенда о Сигурде и Гудрун

Как бы то ни было, практически все повествование, с момента приезда Сигурда ко двору бургундов (Нифлунгов, Гьюкингов) до начала «Отрывка» (Гуннар объявляет Хёгни, что Сигурд нарушил клятвы), основывается главным образом на «Саге о Вёльсунгах», поскольку Снорри излагает события очень кратко, а в сохранившейся «Краткой Песни о Сигурде» речь идет главным образом о смерти Сигурда и Брюнхильд.

Отец считал вполне допустимым, что если соответствующие части саги действительно опираются на тексты «Эдды», то они воспроизводят стихи, очень близкие к тем, которые канули в никуда как следствие лакуны в Королевском кодексе.

Подведем итог: эддические стихотворные тексты о смерти Сигурда и Брюнхильд сохранились, что характерно, в «Краткой Песни о Сигурде» и в заключительной части «Отрывка» из еще одной поэмы о Сигурде. Ими, разумеется, пользовался автор саги; а мой отец независимо от него соткал свою собственную версию, основанную на тех же источниках.

3–4.

Согласно саге, в конце свадебного пира Гуннара и Брюнхильд Сигурд вспомнил все клятвы, которыми обменялся с Брюнхильд, но не подал виду. То, что подразумевается в строфе 3, в саге никак не представлено.

6–11.

Рассказ о том, как Брюнхильд и Гудрун мыли волосы в реке и поссорились, следует версии Снорри Стурлусона и саги, за исключением подробности о кольцах, благодаря которой Брюнхильд узнала правду: см. комментарий к строфам 9–10. Долгий диалог между Брюнхильд и Гудрун, имеющий место в саге, в «Песнь» не включен.

9–10.

Как я отмечал ранее (с. 251), в саге Сигурд в обличье Гуннара снял перстень Андваранаут с руки Брюнхильд и надел ей другое кольцо из сокровищницы Фафнира, в то время как в «Песни», основанной на версии Снорри Стурлусона, все происходит наоборот. Цитируя Снорри: «Тут засмеялась Гудрун и молвила: “Уж не думаешь ли ты, что это Гуннар проскакал сквозь полымя? Я же думаю, что с тобой в постели был тот, кто дал мне это золотое кольцо. А то кольцо, что ты носишь на руке, — ты его приняла как свадебный дар — зовется Андваранаут, и думается мне, что не Гуннар добыл его с Гнитахейди”». О Гнитахейди см. V.14.

12–20.

Рассказ о том, как Брюнхильд уходит в свою спальню в мрачном молчании, лежит как мертвая и после беседует с пришедшим к ней Гуннаром, в общем и целом восходит к саге. Однако пространный упрек, который Брюнхильд обращает к мужу, разительно отличается от соответствующего фрагмента «Песни» (строфы 15–19). В саге, когда Гуннар наконец уговорил ее нарушить молчание, она начинает с того, что спрашивает: «Что сделал ты с перстнем тем, что я дала тебе, а сама получила от Будли-конунга при последнем расставании? Вы, Гьюкинги, пришли к нему и грозили войной и огнем, если вам меня не отдадут». Затем она сообщает, что Будли велел ей выбирать: либо выйти замуж по его воле, либо лишиться всего богатства и его приязни; и видя, что она не в силах бороться с отцом, Брюнхильд пообещала взять в мужья того, кто проедет сквозь ее пламя верхом на коне Грани и с наследием Фафнира. Эта новая путаница, возникшая в результате «двойной» трактовки Брюнхильд, из «Песни» снова устранена, равно как и другие элементы сюжета, содержащиеся в саге: то, что Хёгни связал ей руки после того, как Брюнхильд угрожала убить Гуннара, и то, что она разорвала на куски сотканное полотно.

20.

Строки 3–4. В саге Брюнхильд приказала отпереть двери ее терема, чтобы далеко разносились ее горестные речи.

21–34.

Диалог между Сигурдом и Брюнхильд заимствует большинство деталей из саги, но в «Песни» он гораздо более сжат и связен. В саге Брюнхильд не проклинает Гудрун, а Сигурд не говорит, что охотно убил бы Гуннара.

26.

В саге Брюнхильд говорит, что дивилась человеку, пришедшему к ней в палату, и ей казалось, будто она узнает глаза Сигурда, однако ж она не могла видеть ясно «из-за дымки, которая застлала ее удачу».

27.

Строки 7–8: см. VIII.33, строки 3–4 и IX.10, строки 5–8.

29.

В оригинале в строках 1, 3 использовано архаичное выражение: «Woe worth», т. е. «проклятье на»; «Woe worth the while» — «будь проклято то время». Оно же повторяется в строфах 37, 50.

30.

Строки 7–8: «Сидел я сумрачно, / Ни слова не молвил»; см. IX.3–4.

35.

Здесь в саге автор цитирует стих из песни, которую сам он называет «Сигурдова песнь»: в нем говорится, будто столь велико было горе Сигурда, что лопнули звенья его кольчуги. Касательно этого стиха мой отец отмечал, что не верит, будто он написан тем же автором, что и «Отрывок», и относил его к полностью утраченной «Большой Песни о Сигурде» (см. с. 254). В «Песни» это из ряда вон выходящее описание, что характерно, урезано.

39–40.

Строфы 39, строки 5–8 и 40, строки 1–4 повторяют VIII.30.

39–50.

Последовательность диалога в «Песни» изменена, так что события развиваются в более ясном свете и более резком фокусе. Лживые уверения Брюнхильд, обращенные к Гуннару, что Сигурд якобы овладел ею (43), имеют следствием слова Гуннара к Хёгни: «слово мне дал он — / солгал в обетах» (46) — едва ли не первые стихи «Отрывка» (см. с. 252–253).

51–64.