Легенда о слезах двух Лун (СИ)

Альвиан стоял на вершине собора Святого Николая. На него обратили внимание только, когда один из самолётов потерял управление и стал терять высоту. Лётчик выпрыгнул из кабины с парашютом. На его несчастье, ни один из парашютов не раскрылся, и он с грохотом упал рядом с высшим. Сломанные кости издали характерный звук. Кровь вытекала из разбитого черепа, и уже через секунду по бирюзовому куполу рисовались незамысловатые рисунки из тонких струй алой жидкости. Император брезгливо сбросил лётчика вниз, столкнув его ногой. Тело быстро оказалось внизу, где никто не мог его видеть. Следом за ним внизу оказалось ещё пятеро тех, кто управлял железными птицами. Теперь площадь выглядела, как раненное создание: каменное покрытие раздроблено крупнокалиберными патронами, а на каменных кусках, как надписи на надгробиях — кровь погибших лётчиков, чьи тела лежали в ожидании похорон.

Башни танков вместе с пушками с протяжным скрежетом поворачивались к самопровозглашённому Императору. От дюжины разрывных зарядов в боеприпасах всё прилегающее к божьему дому должно было взлететь в воздух. Кощунство! Могли бы подумать верующие. Но сейчас даже они дали бы согласие на взрыв собора. Ведь священнослужители с самого первого дня признали беловолосого мужчину антихристом, пришедшим из моря. И в последнем они были правы. Поэтому, если для победы над ним было необходимо уничтожить собор Святого Николая (или любой другой), то ради Бога, как говорится.

Командиры, сидящие внутри железных прочных танков, один за другим дали команду стрелять. Взрывы от выпуска пуль оглушили солдат, сидящих на крышах. Дым поднялся от выстреливших танков, чьи корпуса качнулись от сильной отдачи и ещё сильнее размазали по земле трупы воинов коалиции.

Правая рука высшего поднялась к лицу. Он поднял средний и указательный пальцы, как изображали святых. Видевшие это люди подумали об одном и том же: «Они были правы!». Но Альвиан лишь издевался над ними, давая им бесполезные и неверные намёки на подобные мысли. Их наивные лица, изображавшие просветление, щекотали что-то в груди короля, и ему хотелось смеяться. Над справедливостью, которая наконец-то восторжествовала!

Большие танковые заряды повисли в воздухе, как на верёвках. Вторая рука высшего тянулась к небу, желая дотронуться до мягкой холодной голубой ткани. Губы Императора задвигались, и снайперы, наблюдавшие за безумцем на крыше, пытались прочитать, что он говорит.

— Что там? — спрашивали те, кто был лишён удовольствия видеть мужчину так близко.

— Не понимаю, — ответил один, хмурясь и всё больше отвлекаясь на смысл того, что он не слышал.

— «Я подниму печально руку. В миг время остановит прежний ход», — говорил кто-то более опытный в этом деле.

— Это стих?

— Не имею ни малейшего понятия, что этот белый болтает! Меня больше волнует то, что чёртовы пули не долетели до него.

— Ну, серьёзно, я один тут понимаю, что мы проиграем?! — начинал паниковать новичок.

— Замолчи сейчас же! — тяжёлая рука старшего ударила его по шлему.

Император прочитал первые строчки своего стихотворения и сжал левую руку в кулаке. Оглушающая волна от аккорда любимого королевского органа разбила все стёкла в зданиях, которые были на её пути. Источник находился в соборе Святого Вита, и если бы рядом с ним находились люди, то они бы погибли от ударной звуковой волны в первую же секунду. Но те, кому посчастливилось встать на пути разъярённого высшего, только оглохли. Последним звуком, который они услышали, был шлепок, словно лопнули резиновый шар с водой внутри. Люди на крыше схватились за уши и кричали от резкой боли внутри черепа. Но никто их уже не слышал, кроме Альвиана.

Пока пехота страдала от разрыва барабанных перепонок, танковые заряды полетели обратно, как в реверсе. Они чётко залетели обратно в пушки, как будто маленький ребёнок собирал головоломку, где необходимо было найти правильное отверстие для фигуры. В этой ситуации этим ребёнок был Альвиан, а отверстиями — танки. К сожалению, сыграть в эту игру во второй раз не получилось бы. Пули разорвались внутри танка, превратив членов команды в ещё одну головоломку. Чёрный дым огромными столпами выходил из железных военных машин, исчезая только на самом верху, где уже не летали даже птицы.

— И медленно пойду я к другу, — голос Императора был внутри сознания пострадавших воинов, — Крик будет провожать мой грустный слог.

Все замерли, чувствуя спиной, что мужчина ходит позади. Он был палачом на смертной казни, и сегодня ему выпал подарок от короля, а точнее от ЗОЛОТОЙ КОАЛИЦИИ! обескровить целую армию. Ужас охватил каждого члена этой ничтожной армии. Смерть уже держала их за дрожащие кончики пальцев, и остужала своим мёртвым дыханием. Перед смертниками витал чёрный дым, через который иногда можно было разглядеть прекрасную Прагу, освещённую солнцем. Город мстил своим прекрасным мирным пейзажем за то, что когда-то давно была убита надежда на её прекрасное будущее.