Легенда о слезах двух Лун

Отакар вскочил с места и закричал, разбрасывая книги во все стороны. Листы от них медленно опускались на пол, но следом за ними летели ещё десятки. Король стал рвать рукописи руками, думая, что груз спадёт с его уставших плеч. Но не заметив результата, Пржемысл стал бить книжные полки руками, оставляя на них свою кожу и кровь. Боль хоть как-то перебивала голоса внутри, которые Отакар считал своими мыслями. Он смог прекратить свою битву только когда вместо ухоженных рук были разорванные клочки кожи и вываливающееся наружу мясо. Отакар отошёл обратно к столу, смотря на своё произведение. Кровь стекала тонкими полосками по дереву. От этого по комнате пронёсся запах кислого железа. Дыхание медленно восстанавливалось, а боль нарастала.

В другой стороне комнаты стояла сияющая фигура истинной высшей. По её взгляду Отакар понял, что она жалеет его. Но от этого ему было только хуже.

–Опять ты, – шепнул Отакар, проводя по столу рукой в поисках чего-то.

Лолита молчала и продолжала смотреть на короля, чьи руки переливались красными оттенками. Отакар нашёл тонкое карманное лезвие с красивой рукояткой в виде ангельских крыльев, которое он всегда носил с собой на случай покушения.

–Я не хочу знать, что будет, Лолита, – в таком состоянии Отакар смог вспомнить имя истинной, – Я устал. Нормального сна у меня нет с момента появления этой книги и кристалла, который Альвиан назвал инитиумом. А если учитывать то, что я не высший – это губительно для меня. Рано или поздно я умру от недостатка сна и от…мыслей, – король еле заметно улыбнулся, – У Чехии появился Ангел, который будет защищать её своими большими белыми крыльями. Не зря же его имя переводиться, как «белый». Своей жене я никогда не был достойным мужем, а своему сыну – отцом. А сейчас со своими мыслями я и вовсе могу стать их Смертью.

Левитирующая в воздухе фигура женщины опустилась, и её волосы наконец-то опустились вместе с ней. Лолита медленно подошла к королю. Её тонкая рука коснулась растерзанной руки Отакара, в которой он крепко зажал лезвие. Пржемысл ощутил покалывания по всему телу и мысли затихли, но их эхо разносилось по подсознанию Отакара.

«Если хочешь переродиться, нужно умереть» – губы Лолиты не шевелились, но её мягкий голос доносился от всех стен кабинета.

Чешский король пронзил своё горло оружием. Кровь заполнила его лёгкие, и он захлебнулся. Худое, истощённое тело бывшего короля упало на пол перед столом. Он остался в кабинете один. Свечи могли осветить только часть безжизненного тела, но полностью освещали испачканное кровью завещание с чётко написанным именем будущего короля.

33

Коридоры замка были усеяны взволнованными людьми, которые раздражали высшего одними своими разговорами. Все реагировали ещё сильнее на него. На брата погибшего короля, чьё железное лицо теперь должно было стать лицом Чехии.

–Отакар слышал мысли других людей, – сказала Мари, как только пришла в себя, – Но… он боялся их и… Альвиан, он убил себя.

Император остановился возле входа в покои Отакара. Возле кровати покойного крутилось несколько лекарей, священники и Констанция с одноглазым сыном. Высший не мог зайти внутрь, словно перед ним поставили невидимую стену. Ощущения были такими, будто он – убийца, вернувшийся на место преступления. Что-то внутри убеждало его, что в произошедшем виноват он. Альвиан долго стоял за открытой дверью, но, когда громкий шёпот позади окончательно вывел его из себя, он выгнал всех из замка. На крики сразу обернулись жена покойного и его сын, который с огромным желанием отправил бы высшего следом за отцом.

Дверь громко захлопнулась, и присутствующие в комнате люди увидели Императора. Сияющие голубые глаза осмотрели незнакомых людей. Альвиан вновь открыл дверь и показал на выход. Посторонние поняли, что не хотят слышать гнев Императора дважды и ушли, посочувствовав королевской семье. В этот раз высший плавно закрыл дверь и долго не мог поднять взгляд на серое тело Отакара.

–Это ты, отродье дьявола, виноват в смерти моего отца, – сначала Вацлав говорил это спокойно, но сделав несколько шагов в сторону Императора, разразился хриплым криком, – Если бы ты не появился в нашем доме, то ничего бы не было!

Вацлав снял маску с лица Альвиана и со всей своей силы ударил ей высшего по лицу. Император ничего не делал, а спокойно принимал удары от сына Отакара, чьи глаза краснели и наполнялись слезами с каждым взмахом маской.

–Прекрати сейчас же, Вацлав, – громко сказала мать, не поворачиваясь лицом к мужчинам, – Не позорь отца.

Услышав голос Констанции, Вацлав остановился. Только сейчас он увидел разбитое лицо высшего. Но на нём не было никаких эмоций. Совсем. Он смотрел вниз, в пустоту. Маска ударилась об пол, разнося по тихой обители мёртвого звон. Вацлав ушёл к матери и сразу же оказался в её объятиях.