Легенда о смерти (СИ)

— Не стоит так паниковать, маленькая пташка, — он провёл пальцами по моим глазам, снимая чары и позволяя мне узреть своё лицо слишком близко. — У нас с тобой слишком много общего, чтобы делить что-то столь заурядное, как внимание маркизы. Не артачься, прошу тебя и дай меня шанс облегчить каждому из нас жизнь. Тогда уже утром ты окажешься у своих дружков, а я получу желаемый трофей. Все же легко и просто. Нам нечего делить. Ибо твоя мать не входит в круг моих интересов, я не люблю женщин постарше.

— Главное, чтобы она это не услышала и не приняла на свой счёт, факт того, что она для тебя старуха, — усмехнулась я ему в лицо, — ты же знаешь, какие проблемы может организовать моя любимая родительница. Причём даже не поинтересовавшись, а хочешь ли ты их.

— Да, признаю, тут мне крыть нечем, — усмехнулся блондин. — Просто расслабься и позволь мне все сделать. Обещаю, больно не будет.

Я едва могла дышать и старательно пыталась не двигаться, дабы не обострять и без того напряжённые минуту своего заточения. Просто потому, что чувствовала покалывание магии прямо у себя в груди. По какой-то необъяснимой причине, мои чары не сопротивлялись, напротив, подстраивались под силу блондина. Сдавленный выдох застрял у меня в глотке, когда я поняла, что начинаю не просто откликаться, а подчиняться ему. Всхлипнув, я откинула голову назад, понимая, что это все, на что хватило остатков моих сил. Когда на языке ощущается привкус смерти, становится не до шуток. Страшно ли это? Или сладко? Почему-то мне было волнительно и томно.

Холодные пальцы прикоснулись к моей щеке и меня словно током пронзило. От него приятно пахло чем-то хвойным и я, задрожав на мгновение прикрыла веки, чтобы понять, что в голове плывёт. Его запах одурманивал сильнее всяких наркотических веществ. Он ломал психику с нежной подоплёкой садизма. Так, что хотелось отдаться целиком и без остатка. Позволить взять целиком и не требовать ничего взамен. И это пугало так, что у меня сердце в груди сделало мёртвую петлю и забилось с утроенной скоростью.

Блондин, словно без слов понимал всю свою власть над моим телом. Его подушечки пальцев плавно скользнули к челюсти, чтобы нажать на судорожно поджатые губы и медленно опуститься к шее. Мои губы дрожали в предвкушении. Словно он не пытать меня собирался, а нежно, ласково довести до изнеможения, а потом в дикой животной страсти брать до рассвета. Голодный монстр, страстный хищник, мокрая мечта всех, кто понимал толк в наслаждении. И в то же время, человек, от которого следовало держаться подальше, ведь с темным орденом шутки были плохи. Обычно подобных шутников находили расчленёнными в разных концах Москвы в пластиковых пакетах.

Но по какой-то необъяснимой причине, как бы я не старалась я не чувствовала опасности от этого человека. Или это просто бред переклинившего от страха сознания? Хотя, в остальных аспектах я прекрасно соображала и могла наизусть пересказать все двадцать заповедей алхимика. И только я вновь хотела открыть рот чтобы спросить можем ли продолжить рандеву в более комфортабельном месте, как в мою голову проникают чары считывания. И это оказалось настолько корректно, что я бы предположила в нем менталиста.

Парень, ни на секунду не моргая и не сводя с меня серебристых глаз, внимательно перебирал все воспоминания того злополучного дня, который привёл меня к столь плачевному положению. Медленно прогонял по кругу события, ставшие роковыми и словно ищейка отыскивал что-то, понятное лишь ему одному. С того самого момента, как я зашла в квартиру скорость поиска снизилась до минимума. Полуживой труп, осмотренный со всех сторон… Его странные слова, стоявшие мне свободы… Книга с переливающимися страницами… Слова слетающие с моих губ, чтобы открыть шкатулку.

Раз за разом он прокручивал их и пытался разобрать. Но мы оба понимали, что странным образом чары блокировали доступ к этому отрезку воспоминаний. Они не позволяли не то, что разобрать написанное на листе бумаги, но даже запомнить движение моих губ. Вот только я сама их не помнила, даже не могла с точностью определить к какой группе языковых стран оно относилось. И тот, кто сейчас все это смотрел в моей голове, и так же это понимал. Слишком хороший маг, дабы не распознать подставу.

Он ушёл из моей головы так же плавно, как в неё вошёл. Не стал тратить время на просмотр других воспоминаний или посчитал это бессмысленной задаче. Он поступал не так, как его дружки. Ставил себя выше насилия. Не позволял себе ничего лишнего. То ли долг перед матерью, то ли природная сдержанность, то ли аристократ в прошлом. Кожу зажгло огнём, когда он немного отошёл от меня. На бёдрах, на животе, на груди проявились алые следы от пыток, но не успела я заорать, как тёплая магия обезболивающего окутала меня спасительной наготой. Я честно подумала, что он сошёл с ума и решил поиздеваться надо мной.

— Убей меня, — разлепив глаза, я подняла на него обеспокоенный взор.

— Слишком рано нам с тобой заканчивать рандеву, — мягкой, лукавой улыбкой расплылся блондин, — но это будет потом, а пока, просто спи.