Легенда о смерти (СИ)

Поняла, что стала лишь приятной строчкой в общих коэффициентах. Они находили для себя сотни занятий, миллионы разных дел. Два герцога, пусть ненавидящие друг друга напоказ. Но после слов мамы, я сложила все в голове. И картинки выходили до неприличия яркими и целостными. Парни не просто делили меня с молчаливого неведения. Нет, они знали… Эти два чёртовых придурка прекрасно знали, что я крутила роман с обоими и ни капельки не сопротивлялись этому. То, что для меня было волнительной и сладкой игрой, для них не отличалось от рутины.

И за этими яркими картинками собственной жизни, я незаметно для самой себя, начала медленно сходить с ума. Руки тряслись, все получалось не так как я хотела, и только рядом с кем-то из них я могла дышать. Меня это пугало, но я не собиралась делиться этими переживаниями ни с кем из взрослых. И била себя пяткой в грудь, что в семнадцать лет достаточно понимаю в магии, чтобы разобраться во всем самостоятельно. Правда, потом жизнь подкинула мне ещё один урок и напомнила о судьбе, которую никак не обмануть.

Злой рок судьбы развёл меня с парнями. А в конце мая я стала невольным свидетелем разговора между директором и нашей классной руководительницей. Вот он-то и поделил наши с Антоном отношения на «до» и «после». Правда, десять лет спустя я понимала, что он в праве был сам решать, такие вопросы, а не выслушивать от меня нотации. Но это сейчас, а тогда было все совершенно иначе. Мне нужно было на собрание академического кружка. Как всегда, придя первой я решила не терять время и устроившись на подоконнике начала заполнять журнал активности и документы по предстоящему выпускному.

— Боюсь, что мистер Трупников должен покинуть школу, для его же безопасности, — голос директора казался напряжённым.

— Станислав Георгиевич сообщил вам об этом сегодня утром? — голос классной руководительницы звенел от негодования. — Экзамены через неделю! Я не могу потерять лучшего ученика и понизать баллы класса!

— В разговоре Трупников-старший довольно чётко дал понять, что его сыну небезопасно посещать школу даже с усиленной охраной, — продолжал директор. — Антон сдаст все экзамены заранее. И покинет страну, пока проблема не будет решена.

— Все так серьёзно? — Алла Евстратовна тяжело выдохнула. — Во что же на этот раз влез мальчик. Такой хороший, такой прилежный, не то, что его отец.

— Мисс Ольхонская, прошу, передайте всем, что на выпускном мистера Трупникова не будет, — с тяжёлым вздохом пробормотал директор. — Грустно об этом говорить, но сегодня его последний день в школе. Сделайте все тихо и без лишнего шума, я же богу на вас рассчитывать?

— Да, сэр, — промямлила я стыдливо.

— Я забрал у мистера Трупникова карту-доступа к школе и проследил за тем, чтобы он самостоятельно, не смог покинуть её территорию, — хмыкнул мужчина, — ваша задача заключается в том, чтобы убедиться в его сохранности, пока бронированная машина с охраной не прибудет, чтобы отвезти его в аэропорт. Как только он покинет стены школы, больше не наша головная боль. Я не хочу перед самой пенсией быть втянутым в скандал с этим семейством. Так что очень сильно рассчитываю на ваше здравомыслие, мисс Ольхонская.

— Я поняла, — протянула и сама не поверила в свои слова.

Занавеска, повинуясь магической силе отворилась в сторону позволяя людям стоящим в комнате взглянуть на меня. Тяжело вздохнув, я лишь послушно закивала, встретившись взглядом с директором. Он сразу понял, что она здесь? Наверное, да… И тем страшнее было выходить из кабинета и в туже секунду узреть Антона. Он нёсся по коридору к выходу из раздевалок, ведущему на задний двор. Взъерошенный… Белый, как смерть… В помятой рубашке… Без пиджака… С вороньим гнездом на голове… Сам на себя похож не был. Вот это и напугало.

Я чувствовала, как тонкая нить, созывающая нас, натягивалась и готовилась лопнуть в любое мгновение. Пальцы нервно тряслись, и я бросилась за ним. Высокая шпилька осложняла задачу, но я старалась не думать о том, что возможно собью ноги в мозоли. Сейчас это не имело никакого значения. возможно, я видела его в последний раз в жизни. Больше… Нельзя было думать о таком, но страх и сомнения, распирали грудную клетку и не давали покоя. Я словно в омут с головой окунулась и теперь никак не могла выплыть.

— Трупников! — громко произнесла я и поняла, что это не произвело никакого эффекта. — Трупников! Тебе нельзя выходить!

— Отойди, Ольхонская, или, клянусь, я… — запнувшись на полуслове, он отвёл взгляд и посмотрел на мои ноги. — Ты опять бегаешь на каблуках? Ну что за дура, а потом на спине тащи тебя до дома. лучше займись тем, что у тебя получается лучше всего — будь идеалисткой с манией перфекционизма. А в своей жизни, я как-нибудь сам разберусь.

— Антон! — заорала я на него. — Клянусь богом, ещё один шаг в сторону двери, и я применю силу. Пока охрана не приедет, тебе нельзя покидать территории школы. Директор уже открестился от тебя. Если поступишь опрометчиво, схлопочешь пулю.