Легенда о свободе. Мастер Путей

Элий гневался на Атаятана, потому что не понимал его. Чего хочет Древний? Почему он не разрушил Город Семи Огней? Об этом часе Элий мечтал! Когда падет сердце Тарии, обратятся в прах Кружевной мост, Пятилистник с Академией Силы в центре, Здание Совета, Дворец и Башни Огней, Дворец Короля-Наместника… все эти великие строения, радующие глаз Одаренных, возводимые ими для своего удовлетворения, тогда как тысячи простых людей жили в жалких лачугах, а то и вовсе без крыши над головой… Элий хотел видеть смерть разжиревшей Тарии! А что дальше?.. Разве это дело Разрушителя – думать о последствиях?

Элий, как и остальные связанные с Атаятаном, сидели без дела в мрачном захолустном, покинутом давно хозяевами северном замке Айтш. Когда-то здесь кипела жизнь, но прошло время – и люди ушли на юг, где климат был лучше, а поля – плодороднее. Ушел с ними и их лорд, построив себе другой замок, благо что лорд тот был Одаренным Строителем. Было это тысячу, а может, и больше лет назад, когда еще Одаренные могли владеть землей. Сюда, оставив Город Огней, переместился теперь Эбонадо Атосааль и остальные. Атаятан появился двумя днями позже во главе войска уродливых смаргов.

Древний улыбался, когда Атосааль докладывал ему о произошедшем в столице, он улыбался, когда ему сказали о погибших из Первого Круга, хотя… он должен был сам почувствовать, – смерть связанных с тобой чувствуешь… Он улыбался, когда выбрал Хайшо и Титоя для замены Каха и Майстана. Каху каким-то образом удалось разорвать связь и сбежать, но Атаятан его непременно найдет! Несмотря на то, что красивое до безумия лицо Древнего не менялось, и улыбка не сходила с его губ, о чем бы ни шла речь, – когда говорили о Кахе, Элий видел в бесцветных глазах Атаятана отблеск своего старого доброго друга – гнева! Древний гневался на Каха, а значит, найдет Целителя, где бы тот ни прятался!

Элий Итар не боялся пробужденного. Гнев заполнял все естество Элия, и для страха места не нашлось. Он единственный, кто не боялся. И Атаятан-Сионото-Лос знал это. Едва увидев Элия, Древний указал на него со словами:

– Ты человек, в котором нет страха! И твой Дар силен! Ты останешься в Круге!

Элий гневался на самого себя… Почему? Он не знал. А если и знал, то не станет ворошить утопленное в океане гнева, не станет…

Мастера Третьих и ниже Кругов суетились, как простые слуги: рубили дрова и растапливали камины, чтобы старшие могли согреться в стенах этого покинутого и остывшего замка, варили еду, и ее ароматом наполнялись пустующие коридоры. Древнему и его смаргам такая пища не нужна, они насытились надолго, теперь могут, по утверждению Пророка Атосааля, не есть больше года. Но людям необходимо питаться. Хотя… Людям ли? Остались ли они людьми? Холода сейчас Элий почти не чувствовал, даже без горящих каминов, и голод его совсем не донимал, а когда он ел, то особо не наслаждался вкусом. Все было так, будто он делал то, что уже ему и ни к чему… Тело Элия изменилось после вступления в Первый Круг, а еще больше после того, как Атаятан-Сионото-Лос закончил свое первое насыщение. Элий был теперь неуязвим. Он изменился и снаружи и внутри настолько, что из всего привычного с ним остался лишь его гнев… Гнев Атаятан не смог выдавить своими узами… а может, не хотел… В Элии Итаре – душа Разрушителя, гнев – часть… нет – воплощение его души. Его Дар силен настолько, насколько силен его гнев…

– Пойдем, Итар, Он призывает нас! – позвал его Титой, проходящий через полупустой зал, где собирались обедать Первый и Второй Круги.

Элий заметил подтянувшихся Хайшо с Маизаном; Авбэн и Атосааль были уже у выхода. Любой из них мог бы и переместиться в то помещение, что выбрал себе Атаятан-Сионото-Лос, но никто не спешил на встречу к нему. Каждый, кроме Элия, боится его, испытывает животный ужас в его присутствии, Динорада же неотлучно при Древнем.

Угрюмой шеренгой они пересекли коридор и стали спускаться по лестнице.

Этот зал был больше всех остальных в заброшенном замке, и с самыми высокими потолками, за что Древний и выбрал помещение. Он восседал на настоящем троне. Элий не знал, где удалось добыть подобный Атосаалю, но украшенный золотом, драгоценными камнями и резной костью огромный трон был настолько же великолепен, насколько и неуместен в этом сером мрачном зале, лишенном всякой другой мебели и занавесей на окнах; с паутиной в углах и полом, покрытым слоем грязи.

– Я назову вас! – сказал-пропел Атаятан, как всегда, улыбаясь, когда Первый Круг собрался у его трона, склонив головы и не смея заглядывать в бесцветные глаза. – Я дам вам новые имена! Вы, приняв их, станете служить лучше!

Древний встал с трона и подошел к Ужвину Хайшо, поднял его начинающий заплывать жиром подбородок острым ногтем-кинжалом и заглянул в глаза. Ноги Хайшо подкосились от страха, отчего он неестественно изогнулся, но удержал равновесие – иначе рисковал бы повиснуть на ногте Атаятана, как на крюке.