Легенда о теплоходе «Вера Артюхова»

Вваливается делегация туземной полиции – пожимает руки демократично; рассаживаются. Капитан предлагает наливать, закуривать: готовно наливают, отпивают, закуривают:

– Итак, вы капитан этого судна, сэр?

– Это предположение делает честь вашему уму.

– Ваше судно носит имя «Вера Артюхова»?

– Во всяком случае, сегодня с утра радиограммы о переименовании еще не поступало.

– И приписано к Балтийскому морскому пароходству?

– Вы пришли известить меня, что прописка просрочена?

– Будьте любезны посмотреть, – и начальник полиции подает знак сержанту. Сержант со скромностью фокусника показывает пакет, из пакета достает наволочку и эффектным жестом разворачивает ее перед капитаном. Это наволочка с вашего судна?..

Капитан постигает смысл надписи на клейме, неопределенно пожимает плечами и с лаконичностью старого морского волка, которому ниже достоинства и чина совать нос в грязные тряпки, роняет:

– Возможно.

– Но название совпадает, – настаивает начальник полиции. – Вы опознаете этот предмет?

– Лично с этим предметом я не имею чести быть знакомым, – вежливо отвечает капитан, торопливо соображая, в чем дело. – А в чем дело?

– Но надпись совпадает?

– Надпись совпадает, – дипломатично соглашается капитан.

– Занесите в протокол, – приказывает начальник полиции, и другой сержант вооружается бумагой и ручкой и начинает писать.

– Эта наволочка, – торжественно провозглашает начальник полиции, снята с головы нашего бизнесмена, который был обнаружен нашей полицией задушенным и утопленным в акватории нашего порта. Это – вещественное доказательство, – разъясняет он, видимо гордясь своей логикой и специальными познаниями.

Капитан превращается в памятник погибшим капитанам. И этот памятник страдает нервным тиком. Действуя на рефлексах, он растягивает улыбку, выгребает из бара еще кучу всяких хороших бутылок, распечатывает коробку сигар и стеклянно чокается с начальником полиции. И лихорадочно пытается соображать, и абсолютно ничего не соображает, кроме как какое счастье было бы тяпнуть фордовской почти новой рессорой начальника по башке и выкинуть их всех вон.

Полицейские со вкусом истребляют его представительские запасы, чавкают солеными орешками и шоколадом, а капитан придумывает, что надо сделать: позвонить старпому:

– Тут у меня полицейские. Утопленника вытащили. Нет, негра. А на голове у него была наволочка. Ты у меня пошути еще!.. А то, что наш штамп, идиот. Зайди.

Старпом заходит оскорбленно, смотрит на наволочку с негодованием. И заявляет претензию:

– Мы не можем нести ответственность за грузчиков вашего порта. А вот вы обязаны! Они крадут все подряд. Я уверен, что эта наволочка украдена с нашего судна. Вы должны допросить всех грузчиков.

– Тоже спасибо, – благодарит кэп. – Ты что хочешь, чтоб портовые власти держали нас здесь до окончания следствия?.. Идиот…

– Тогда отдувайся сам, – злобно говорит старпом.

Начальник полиции бурно протестует:

– У вас есть доказательства кражи?

– А наволочка – не доказательство?!

– Вы обвиняете наших граждан в преступлении? А почему вы не обратились к властям раньше, а вспомнили только сейчас?

– Мы не хотели портить дружественные отношения такой ерундой.

Но начальник к беседе-допросу подготовился. Это трамплин его карьеры. Тут возникает дело государственного масштаба! Он придает лицу торжественность – и отмечает:

– Ваше объяснение не принимается.

– Это еще почему? – выпячивает подбородок кэп.

– Суки, – говорит по-русски старпом. – Коньяк наш принимается, а объяснение не принимается. Гурманы.

Начальник полиции показывает пальцами грамотному сержанту, тот отрывается от протока и подает ему бумажку. Начальник разглаживает бумажку и вручает капитану:

– Ознакомьтесь с актом экспертизы, – сладко потчует он. – Смерть наступила минимум на двое суток раньше, чем ваше судно начало разгружаться. Следовательно, – сияя, выводит он логическое заключение, грузчики не могли украсть ничего раньше, чем попали на судно! Так? А на судно они попали не раньше, чем началась разгрузка. А? – И смотрит победно и обличительно.

Полицейские аплодируют. И на поясах их звякают наручники.

Капитан говорит:

– Я приму валокордин.

А старпом предполагает:

– Возможно, они ночью на палубу влезли.

– Да, – вежливо соглашается полиция, – специально для того, чтобы выкрасть наволочку из-под головы спящего матроса. Потому что им очень захотелось обернуть ею голову покойника.

Старпом говорит:

– Ну, мы не очень разбираемся в местных похоронных обрядах.

А капитан гавкает по-русски:

– Я б не пожалел и шесть наволочек, чтоб обернуть головы всем этим идиотам и придушить их.

Старпом мечтательно вздыхает, скребет в задумчивости голову и говорит:

– Федор Николаевич, а не вызвать ли нам артельщика… такой жучара…

– Жучару сюда! – командует капитан.

Является артельщик, плавучий жулик новой формации, веретено непотопляемое. Прямо со сходки команды является, где горячо обсуждали полицейское собрание в салоне. Артельщик с порога видит наволочку и бросается к ней, как к родной:

– А-а! Ну вот, наконец-то! Где нашли?

Ему объясняют, где нашли…