Легенда о Травкине

Самолет улетел — Рекс остался. Подавленный разлукой с родными людьми, Рекс трое суток не отходил от двери дома, и офицеры, проходившие мимо Рекса, сокрушенно покачивали головой и зачем-то смотрели в небо. Кое-кто останавливался и звал собаку к себе, суля кров и пищу, но угрюмый и неподвижный Рекс отвергал все приглашения. На четвертые сутки он поднялся и на помойке задушил несколько крыс, но, будучи чрезвычайно брезгливым, употреблять их в пищу не стал, а удовольствовался пойманным сурком. Одно время он крутился возле казарм, но, кажется, строевые песни отпугнули его от солдат, благожелательно к нему настроенных: в доме Фастова он привык к классической музыке (Шопен, Чайковский, Брамс), к какой неравнодушна была жена капитана, некогда учившаяся в музыкальном училище. К тому же он встретил такого же бедолагу Индуса, оставшегося бездомным по вине майора Лямина, принятого в адъюнктуру Академии имени С.М.Буденного. Если Индус и Рекс вовлечены были — воспитанием и происхождением — в круг забот и притязаний офицерских семей, то примкнувшая к ним Джильда (лейтенант Воронин) всю короткую жизнь провела на положении дворняжки и впитала в себя мысли переменного контингента, того самого, что скитался по общежитиям и не был чужд новым веяниям. Троица успешно промышляла грызунами — в окрестностях 4-й площадки их было вдоволь. Лайка (подполковник Мерцалов), по зову плоти пришедшая к ним, предотвратила осложнения, которые неминуемо возникли бы в период спаривания между Индусом и Рексом. На исходе осени большая семья пополнилась новыми членами (офицеры переводились в Центр и на другие полигоны). Перезимовала она в заброшенной кошаре у железнодорожной станции, а весной передислоцировалась ближе к озеру. Весть о том, что где-то рядом образовалась не зависимая от людей собачья республика, разнеслась по степи, и с многих площадок рванули к озеру псы, устремляясь к собратьям своим, торопясь вкусить плоды с древа свободы. В неопределенности, присущей историческим масштабам, границы как времени, так и пространства зыбки, пунктирны, очерчены неточно, поэтому шестидесятипсовую стаю собак, утерявших одомашненность, можно смело сравнить с поселениями казаков на окраинах России или с крестьянскими коммунами Алтая конца позапрошлого века.