Легенда о трех мартышках

– Пока дышит, – огрызнулся парень, потом, очевидно, устыдился собственной грубости и объяснил: – Нога сломана и травма головы. Не тридцать лет бабке, организм уже не молодой.

Так и не купив продукты, Раиса приплелась домой и открыла шкаф, чтобы узнать, что творится в квартире Корольковой, но снизу не доносилось ни звука.

Около двух недель Раиса вздрагивала от каждого шороха, потом поехала в клинику. С одной стороны, она боялась Марину, если та решилась убить родную мать, жизнь соседки для нее ничего не стоит. С другой – Анна могла пойти на поправку и рассказать, что ее под колеса толкнула соседка. Доказывай потом, что не виновата, никто не поверит.

В больнице Раю приняли любезно, молодой врач, лечивший Анну, сказал:

– С переломом мы справимся, а вот с головой сложнее.

– Что случилось? – встрепенулась Логинова.

– Ваша подруга потеряла память, – вздохнул доктор, – она не агрессивна, спокойна, но ничего не помнит. Ни своего имени, ни фамилии, даже дочь не узнала!

– Не пускайте сюда Марину! – воскликнула Логинова и прикусила язык.

– Я понял проблему, – кивнул медик, – девушка, похоже, алкоголичка. Но сейчас не о ней речь. Королькова отнеслась к своему ребенку, как к чужому человеку.

– Ужасно, – поежилась Рая, – она вообще ничего не помнит, меня тоже не узнала. Аня выздоровеет?

– Мы проводим лечение, – ответил врач.

Раиса больше не ходила к Анне, а потом вдруг к Логиновой заявилась Марина и предложила трюк с пенсией.

– И вас не заинтересовала судьба Анны? – воскликнула я.

Логинова смутилась:

– Так письмо по почте пришло и… и…

– Что? – сердито спросила я.

– Я сказала Марине, что виновата, меня в толпе пнули, я не видела кто и упала на Аню, – еле слышно пробормотала Раиса Матвеевна, – и пенсию получаю от страха! Мне совсем немного достается, большую часть Маринка берет! Вот! Боюсь пьяницу! Она может убить человека. Если уж на мать руку подняла, то меня и подавно не пожалеет.

– Ясно, – кивнула я, – как звали доктора?

– Не помню, – ответила Логинова, – молодой был, но уже с лысинкой, маленького роста, на колобка похож.

Сев в машину, я позвонила Оксане.

– Алло, – весело ответила подруга, – Дашута, ты? Как дела! Эй, стой!

– Я никуда не еду! – удивилась я.

– Подожди, не тебе говорю, Нинка, не режь здесь, не видишь, там печень с желчным пузырем! Куда ножиком тычешь, сейчас прорвешь, и всю тушку выкинуть придется! Осторожно надо, без спешки.

Я замерла с трубкой около уха, а Ксюта продолжала сердиться на неведомую мне Нину.

– Такое ощущение, что за тобой бешеные крокодилы гонятся! Мы ставим рекорд по скорости? Нет? Вот и будь аккуратной. Ну Нинка! Это желудок! Не тискай его, отрезай нежно, иначе…

– Ты стоишь у хирургического стола? – прошептала я.

Никогда раньше Оксанка не брала мобильный во время работы, да и нельзя хирургу на операции пользоваться сотовым.

– …пожарить не сможем, – завершила подруга, – будет невкусно.

– Мама! – пискнула я.

– Что случилось? – моментально отреагировала Оксанка.

– Кого ты там режешь? – пролепетала я. – И чьи потроха собралась жарить?

– Нина, медсестра, купила на рынке гуся, ох уж эта молодежь неприспособленная! Гусик непотрошеный, а Нинок у нас дитя супермаркета, разделывать птицу не умеет, вот я и даю курс молодого бойца. Куда жир снимаешь! Без него весь вкус пропадет. Отойди! Я сама тушку обработаю, не могу смотреть, как гуся уродуют! Из хорошего продукта получится дрянь несусветная, – нервничала Ксюта.

– Ну Оксана Степановна, – раздался вдалеке тоненький голосок, – я не умею, как вы, готовить! Только замуж вышла!

– И не научишься, если будешь полуфабрикатами пользоваться. Что в семейной жизни главное? Не хихикай, это не то, что ты подумала, а горячий ужин! – наставляла медсестру Оксана.

– Перезвоню чуть позже, – сказала я.

– Если ничего срочного, то лучше через час, – попросила Ксюта, – нам его еще нафаршировать надо, яблоки с кашей припустить или овощи, я пока не решила!

Я не один раз лакомилась гусем, приготовленным Оксанкой, и сейчас, сглотнув слюну, сказала:

– Хорошо, – и решила пойти перекусить.

Марина жила в районе, жители которого, похоже, не любят посещать кафе. Я медленно ехала по улице и читала вывески: «Сантехника», «Плитка и кафель», «Лучшие унитазы», «Трубы для вас», «Французские ванны немецкого качества». Последнее название меня удивило, так откуда ванны, из Парижа или Берлина?

В конце концов на глаза попался огромный магазин, я решила, что там непременно найдется кусок сыра, батон и бутылка минералки. Лучше слопать незатейливый бутерброд из свежих продуктов, чем полакомиться в неизвестной харчевне креветками третьей свежести, которые залили чесночным соусом, чтобы отбить запах тухлятины.