Легенда о Велесе

— Но что я могу сделать с его детьми? — перебил ее Кощей. — Убить, украсть?.. И потом — я же не знаю их в лицо! И как я проберусь туда? Заставы меня обнаружат! А доверять такое дело моим соглядатаям, этой придурковатой нежити и помешанным на убийствах оборотням — зачем? Чтобы они налетели, поубивали всех и вернулись ко мне докладывать?.. Мать, если я действительно захочу использовать его детей в качестве приманки, мне нужно знать наверняка. А у меня нет таких помощников — разве что ты со своим умом назовешь мне кого-нибудь…

— А ведь и верно! — Буря остановилась посреди горницы. — Слушай, что я тебе скажу! Несколько лет назад до меня доходил слушок, но я думала, что это враки, а теперь стоит проверить… У твоей тетки Девоны есть дочка Луна — ну, ты ее помнишь, маленькая такая! Примерно в те же годы она выскочила замуж за одного из Сварожичей и за это время о своей матери так ни разу и не вспомнила… Девона здорово обижена на нее за это… И я уже знаю, что сказать сестрице, чтоб она согласилась нам помочь! —Буря довольно потерла руки.

— Она что, проберется на север и укажет мне на детей Велеса? — спросил Кощей.

— Указать не укажет, а я завтра к ней слетаю и договорюсь обо всем, — успокоила его ведьма. — Возможно, она прибудет сюда, и тогда вы обсудите, что и как надлежит делать!

Обрадованная собственным решением, ведьма засуетилась и забегала по горнице. Глазки ее заблестели — она уже словно видела здесь свою сестру и сочиняла в уме, что и как ей скажет.

Буря сдержала слово — на рассвете она отправилась к западу, в долины, где жила ее сестра. Девона с радостью встретила ее и в тот же день явилась в терем, где их с нетерпением ожидал Кощей. Заговорщики просидели вместе до глубокой ночи, обсуждая план, а вскоре отправились в путь.

Тетка с племянником шли почти в одиночку — Девону сопровождало только несколько водяниц, а Кощей взял с собой десяток самых толковых оборотней из личной охраны. Таким числом они были незаметны и благополучно миновали все посты, проникнув в сердце подвластных патриарху Сваргу земель.

В день солнцеворота — самой короткой ночи и самого длинного дня — в замке Сварга, как всегда, был праздник. В то время как старшее поколение предпочитало по привычке прочные и привычные стены замка, молодежь выбралась на свободу и веселилась на берегу реки в березовой роще.

По крайней мере двум женщинам здесь было гораздо лучше, чем в душном мрачном замке — Мере и Луне. Роща напоминала им об оставленной на далеком юге полузабытой родине, и в эти дни они обе вспоминали события почти десятилетней давности — Мера и Луна обрели своих мужей тоже в дни солнцеворота.

В тот вечер обе женщины со своими мужьями и близкими друзьями уединились в чаще, ближе к вершине крутобокого холма, откуда вскоре можно будет увидеть закат — окончание самого длинного дня в году и начало самой короткой ночи, уже прозванной кем-то Ночью Любви. Среди деревьев горели костры. В их красноватом блеске причудливыми тенями мелькали люди, слышались голоса и музыка, а внизу, на берету реки, там, где березы расступились в стороны, образуя небольшую круглую полянку, среди кустов и уже вытоптанной травы играли дети.

Трое мальчиков и девочка успели стать закадычными друзьями, хотя только сегодня им представили новичка — высокого не по годам ярко-рыжего крепыша с веселыми зелеными глазами. До сегодняшнего дня его никто здесь не видел: Ярила — так его звали — первые восемь лет своей жизни прожил с матерью на одной из уединенных застав к югу отсюда, в окружении воинов. Там он был единственным ребенком, все с ним нянчились, и только попав в замок патриарха Сварга, он узнал, что на свете существуют другие дети. Веселый, не по возрасту развитый, но приученный не гордиться своим превосходством, Ярила сразу завоевал сердца не только детей, но, сам того не подозревая, и взрослых.

Крепче всего сдружился он с самым старшим из четверки — десятилетним Переплутом, до сих пор бывшим заводилой ребячьей ватаги. Их роднило все — и буйный неукротимый нрав, и горячая жажда деятельности, и желание выбиться вперед, и, хотя они не обращали на это внимания, явное внешнее сходство. Отличал мальчишек лишь цвет волос — Переплут был почти черный. С младшим братом неугомонного Переплута, льняноволосым синеглазым Купалой, которому уже сейчас прочили славу первого красавца, и единственной девочкой, дочкой самого Перуна Магурой, не сразу нашел Ярила общий язык, а вот первенец Меры и Стривера Свист, родившийся горбатым и потому робкий и стеснительный, с первого же часа прилип к новичку и ходил за ним хвостом.