Легенда о витязе Актеоне и волшебном Змее

Ни один солдат или молодой офицер не хотят погибнуть на войне на заре своей юности. Нужно признать, что первое восхищение воинской службой связано с романтикой и приключениями в походах, а вовсе не с боевыми победами и жаждой наживы. Что может быть грациознее боевого жеребца с серебряной сбруей, увешанной золотыми колокольчиками и бантами, а в седле благородный юноша в доспехах витязя. Юные красавицы бросают воздушные поцелуи в ряды всадников на параде, а их взгляды выискивают единственного, самого сильного и доброго.

Она взглянула неосторожно на него, и он так некстати повернул лицо, словно почувствовал неуловимый полет ангела. Ничего не меняется в этом мире, их зрачки встретились, мгновенно раскрылись и расширились до пределов вселенной. И уже ни какая сила не сможет разлучить их, а только все глубже и сильнее забьются пылкие сердца.

Актеон чуть не упал со своего коня, когда увидел ее: «Кто она, что происходит со мной? Я не помнил за собой ничего подобного, и не искал никогда женского общества? Но она не женщина, вернее что-то совсем другое, пока не объяснимое. Существо, спустившееся с небес, чтобы встретиться со мной. Я схожу с ума от ее глаз, летящих черных бровей. А ее рот? О, я не в силах больше думать о ней!»

После парада Актеон скачет на своем молодом жеребце по узким улочкам города, пытаясь разыскать незнакомку, но нигде её не встречает. Поздно вечером он возвращает коня в конюшню, а то ненароком можно сгубить его, оставив без питья и еды.

Командиров рот, эскадронов и полков собирает Царь и сообщает, что мавры настроены захватить город, но при поддержке нас крестоносцами есть хорошие шансы одержать победу. Поздно вечером Актеон направляется в родительский дом, так как не виделся с мамой и отцом больше месяца. Проходя мимо дома старика Архимеда он увидел в окнах свет лампы и к своему удивлению решил немедленно проведать старца. «За одним узнаю почему он так поздно не тушит свет».

Юноша сильно устал, но почему-то ему не хотелось спать, а хотелось бродить по темному городу и искать её. Но что можно найти в темных переулках, разве что неприятности от ночных караульных, времена-то не спокойные.

Актеон постучал, дверь приоткрылась, и показался совсем старый дедушка. Он расцеловал юношу, но в дом впускать не захотел, ссылаясь на позднее время. Где-то внутри послышались шаги. Актеон улыбнулся и поддел слегка старика:

– А вот оно что, мой дедушка старый плут? Там женщина?

– Что ты себе надумал, нет у меня никого и тебе давно пора ко сну, кто знает, когда еще придется вдоволь поспать! Иди уже к своим солдатам в казармы! – нахмурился Архимед.

– Мне дали выходной повидать родных, – задиристо улыбнулся Актеон.

– Это хорошо. Торопись, скоро рассвет, – старик хотел закрыть дверь.

– Нет, уже не пойду, подниму только всех на ноги. Может пустишь на ночлег, поговорим. Я давно тебя не видел.

– Может не сегодня? – сопротивляется дедушка.

– Ха, все же ты не один, я, пожалуй, проверю жилище на правах военного командира! Вдруг здесь враги и держат тебя в заложниках? А!

Старик не успел возразить, как Актеон вынул из ножен короткий меч и шагнул через порог.

– Дедушка, где же ты? – навстречу из глубины комнаты вылетела прелестная девочка и, не обращая внимания на юношу, обняла старика. Она взяла старика под руку и повела его в дом. Актеон последовал за ними.

В зале девочка повернулась к гостю, чтобы расспросить о цели его визита, но, встретившись с ним взглядом, чуть не потеряла сознание. Юноша подхватил ее сильными руками и усадил на широкую тахту. Конечно, он сразу узнал ту самую незнакомку. Сейчас судьба привела его прямо к ней и в свете молодой луны и полумраке комнаты ее глаза и черты лица приобрели какой-то демонический магнетизм непреодолимый и манящий.

Шелковый платок спал с ее головы и взору юноши открылись великолепные густые волосы, похожие на гриву арабской кобылицы. Он несколько мгновений рассматривал ее, пытаясь запомнить мельчайшие подробности лица. Совсем юная девушка, собственно, еще девочка вкусившая прелесть первых бессонных ночей и сладкого томления, уже обрела ясный взгляд, ищущий женских наслаждений. Вся ее сексуальность, дремавшая будто лава в чреве вулкана, вдруг начала подниматься наверх с одной лишь целью, слиться в едином потоке с морем любви и раствориться в нем.

Старик Архимед понял, что весь вечер, слушая рассказы от своей внучки о прекрасном рыцаре, он слушал все это о Анаклетосе, мальчике спасшему ему когда-то жизнь.