Легенда о Вращающемся Замке(СИ)

В конечном счете, наибольшую боеспособность сохранили костяк личной гвардии Фэринтайнов и тот отряд, который привел с собой Остромир. Эти воины держались стойко и мужества не теряли. Боевой дух остальных полков пребывал на куда более низком уровне. Тем не менее, не на таком низком, чтобы солдаты сложили оружие и оставили укрепления. Они стояли. Были напуганы, измождены, устали, но все же стояли. Эдвард Фэринтайн сам не до конца понимал, что же придает им решимости сражаться.

Может быть, пример вдовствующей королевы. В эти дни Кэмерон воистину сплотила вокруг себя народ. Облаченная в тяжелые доспехи, с длинным мечом в руке, супруга Хендрика неизменно пребывала на самом переднем краю обороны. Каждый день вместе с простыми солдатами неся дежурство на стенах, Кэмерон старалась поспеть везде, где воины Рэдгара шли на приступ. Ее клинок разил без промаха, а глаза сверкали поистине звериной яростью.

— Где ты научилась так ловко драться? — спросил ее Эдвард, когда они отбили очередную атаку, уложив гарландских пехотинцев, по приставным лестницам в паре мест взобравшихся на парапеты внешних стен Нижнего Города.

— Меня учил твой покойный брат, — отвечала Кэмерон, сдернув шлем и утирая тыльной стороны ладони пот со лба. — Я не хотела быть всего-навсего женой воина. Мне хотелось самой стать воином. Как видишь, у меня это получилось.

— И весьма неплохо получилось, — согласился Фэринтайн, мимоходом глянув на валяющийся в ногах королевы до пояса разрубленный труп гарландского солдата. — Люди следуют за тобой.

— Люди следуют за королевским знаменем, — отмахнулась Кэмерон. — Неважно, кто именно его несет.

— Ты не совсем поняла, — тихо сказал Эдвард. — Я вполне могу оставить тебе трон. Не претендовать на королевский титул. Все равно дом Грейданов иссяк. Я их родич всего лишь по женской линии, и Фэринтайны уже восемьсот лет не правили во Вращающемся Замке. Так не все ли равно, кто именно будет носить корону? Оставайся на престоле. Мне власть не нужна, ты прекрасно это знаешь. И ты уже доказала, что вполне способна защищать эту страну, без чужой поддержки, с оружием в руках.

— Ох уж эти твои рыцарственные жесты, Эдвард, — Кэмерон поморщилась. — Из какой именно героической баллады ты выпал, дорогой друг? Сам ведь прекрасно понимаешь, почему именно мы так не поступим. Я ведь так и не смогла родить Хендрику сына. Вполне возможно, что и никому другому не смогу, даже если выйду замуж повторно. Чего стоит бесплодная королева? Когда я состарюсь, все равно встанет вопрос о наследовании, и кто знает, в чью тогда пользу он будет решен. Нет, это все глупости. Да и не хочу я власти. Я хотела быть с Хендриком. Он был упрям, как баран, и все же я его любила. А раз его больше нет — принимай свою корону, эльфеныш.

Эдвард усмехнулся.

— Ты единственная, в чьих устах подобное обращение не кажется мне оскорбительным.

— Ну так я же по-дружески. И на дуэль ты меня все равно не позовешь, так что лучше тебе в самом деле не видеть в моих словах оскорбления. О! Смотри! — королева вся аж вскинулась. — Эти гады опять лезут.

Гарландцы в самом деле в очередной раз попробовали оседлать стены. На этот раз они попытались использовать приставную башню. К счастью, эринландские лучники сумели расстрелять ее подожженными стрелами прежде, чем она приблизилась вплотную к стене. Громоздкое сооружение загорелось, беспорядочно вспыхнув сразу в нескольких местах, и вскоре уже яростно пылало. Однако, пока защитники города разбирались с этой угрозой, уже последовала новая атака, с противоположного фланга.

Следовавшие по нескольку раз в день, эти отчаянные попытки врага прорваться в город, при всей своей беспорядочности и кажущейся бесплодности, тем не менее приносили осаждающим определенную пользу. Силы эринландцев медленно, но верно таяли. Разумеется, враг тоже нес потери. Но обладая более чем трехкратным превосходством, он вполне мог эти потери себе позволить. Выбранная Клиффом Рэдгаром тактика была проста, безжалостна и эффективна.

Вот и сейчас Эдвард и Кэмерон кинулись впереди своих воинов отражать очередной яростный приступ. Себя Фэринтайн не щадил. Он бросался в бой не осторожничая, не надеясь уцелеть. Колол, рубил и резал, срубал вражьи головы с плеч и насквозь пробивал броню. Орудовал мечом, и копьем, и даже топором, когда приходилось. Эдвард и сам не заметил, как начал пользоваться уважением и даже любовью у солдат. Нелюдимый и слишком степенный, раньше он проигрывал в их глазах на фоне безудержного в своей сумасшедшей отваге Хендрика. Но теперь он сам для себя незаметно, начал обретать в глазах простых воинов репутацию героя и настоящего храбреца. Это удивляло и даже немного раздражало герцога Фэринтайна. Он просто делал, что должен. И совершенно не хотел никакой воинской славы. Тем не менее, слава пристала к нему, подобно настырному бродячему псу.