Легенда о Вращающемся Замке

Невзирая на все свои возражения, Гилмор все же признал в итоге ее правоту. Ведь Кэран уверила его, что таким образом он не только вернет себе все, что утратил, но и обретет также нечто иное, куда большее. Получивший обличье покойного Гэриса Фостера, Гилмор Фэринтайн отправился в эринландскую столицу. С собой Кэран дала ему зачарованный кинжал, испокон веку передававшийся в ее роду. С помощью этого артефакта Гилмор мог бы призвать ее в любое место, где находился сам, отворив ворота в пространстве. Кэран знала, что наиболее могущественные древние маги могли мгновенно перемещаться на огромные расстояния, используя лишь свою собственную Силу, но такого могущества у нее не было. Пока не было. Хотя времени было немного, перед его отъездом Кэран также успела преподать Гилмору самые основы плетения чар — рассудив, что возможно это поспособствует успеху его миссии. Фэринтайн оказался способным учеником — к тому располагала его наследственность. У другого ушло бы годы изучить то, чем он овладел за месяц.

В Таэрверне Гилмору сопутствовал успех. Так никем и не опознанный, он победил на турнире собственного младшего брата, считавшегося одним из самых искусных воинов в королевстве, и поступил в королевскую гвардию. Используя данный ему кинжал, старший Фэринтайн призвал Кэран во Вращающийся Замок, открыв туда краткосрочные путевые ворота. Величие Каэр Сиди ошеломило юную чародейку. В каждом камне, казалось, жила древняя мощь. Тем сильнее оказалось желание этой мощью обладать.

Набравшись решимости, стараясь выглядеть искушенной в подобных вопросах и абсолютно уверенной в себе, Кэран изложила Гилмору тот самый свой план, в возможности осуществить который она вовсе не была столь уж однозначно уверена сама. Заманить каким-либо способом короля Хендрика в Каэр Сейнт (благо, он все равно собрался на очередную свою войну) и убить его там. В промежуток между Самайном и Йолем — в те полтора в году месяца, когда заклинания черной магии делаются как никогда эффективны. Кэран собиралась присутствовать при этом и надеялась перехватить и завязать на себя нити, позволяющие распоряжаться древними силами.

Девушка думала, что Гилмор станет ей возражать. Спорить. Пошлет ее ко всем чертям, наконец. Все же, не такое это и благородное дело — подлым обманом заманить на смерть собственного кузена.

Гилмор в самом деле поспорил. Немного. Почти для вида. А потом, скрепя сердце и грозно хмурясь, согласился.

Кэран испытала разочарование.

«Мой рыцарь оказался с каким-то неправильным душком, — подумала она мрачно. — Лучше бы он заклеймил меня мерзавкой и проклял».

Тем не менее, теперь наследника Фэринтайнов и наследницу семьи Кэйвен объединяло общее дело, которое следовало непременно исполнить. Из Таэрверна Гилмор, вместе со своим кузеном и государем, отправился на войну, а Кэран, раздобыв в городе лошадь и припасы, поехала в Каэр Сейнт. Остановилась там и стала ждать появления Фэринтайна. Гилмор явился достаточно быстро, девушка даже соскучиться не успела. Вот только, притащив с собой толпу своих боевых товарищей и прочих приятелей, он так и не смог привести Хендрика. Король погиб — сложил голову где-то в мельтешении битвы, которую сам и затеял. Следовало, конечно, ожидать, что нечто пойдет наперекосяк. Наперекосяк пошло все.

С выражением лица, настолько невозмутимым, насколько это вообще в данной ситуации оставалось возможным, Гилмор Фэринтайн заявил ей, что привел своего собственного брата, Эдварда, на заклание заместо так невовремя упокоившегося Хендрика. И правда, чем одна древняя кровь хуже другой? План, задуманный молодой чародейкой, пугал ее саму своей хладнокровной безжалостностью — но ее любовник и верный слуга, кажется, по части безжалостно был готов оставить юную леди Кэйвен далеко позади себя.

Вот только загвоздка оставалась в том, что для задуманного ритуала Эдвард Фэринтайн был полностью бесполезен. У него не было власти над силами Вращающегося Замка. Власть эта принадлежала лишь законному королю Эринланда, а им сейчас являлся, как старший в роду, Гилмор.

Кэран убила его. Не сказать, что с легким сердцем.

Но ей почему-то при этом казалось, что поступает она правильно.

Гилмор Фэринтайн привел собственного родного брата на смерть. Брата, который не сделал ему ничего дурного. Одно дело — Хендрик, из-за которого Гилмор едва не погиб. Совсем другое — Эдвард.

Кэран не знала доподлинно точно, как называется чувство, ей тогда овладевшее.

Должно быть, это было отвращение.

Товарищи Гилмора попытались ей помешать. Сам его брат, и незнакомый седовласый воин в черных доспехах, и два мальчишки, один из которых оказался как-то особенно уж нахален и нагл. Очень сложно было удерживать заклинаниями их всех сразу. Силы Кэран таяли, и давила усталость. Тем не менее, преимущество в бою оказалось на ее стороне. Кажется, своим противникам чародейка показалась ужасно могущественной, почти непобедимой.

Это льстило.