Легенда об Эльдаре, победившем зверя (СИ)

Эльдар не жалел о собственной доле – уж лучше расти и жить среди людей, чем стать тем, кем ему было уготовано. Он искренне старался оправдать надежды родителей. Хотя порой и злился, как сейчас, когда понимал, что мир несправедлив, и ему снова в который раз придется наступить на горло амбициям и смириться с малым.

От нового броска еще одно дерево почти раскололось надвое, и молодой столяр схватился за голову, закрыл глаза, тяжело дыша и обуздывая силу. Отец был прав: любовь делала его безумным, неосторожным и опасным. Он должен был забыть принцессу, если хотел нормальной жизни. Он должен был вернуться засветло, сдавшимся и спокойным, чтобы порадовать веривших в него, оберегающих, любящих родителей.

Уткнувшись лбом в разломанный ствол, чувствуя запах вытекающей густой смолы, Эльдар мысленно помолился богине леса, попросил прощения за причиненную боль, ища у природы силы и дальше бороться. Затем подхватил связку толстых веток, которые позднее превратятся в различные изделия, и бодро зашагал домой, гадая, успеет ли повидать принцессу Ильветту в последний раз, или она отплывет, так и не вспомнив о заказанной у нищего мастера шкатулке.

Каково же было его удивление, когда он вошел в мастерскую и, сбросив с плеча связку, увидел точеную женскую фигуру в глубине помещения и суетящегося вокруг нее отца, услужливо заглядывающего в глаза посетительнице. Даже без свиты и вездесущих слуг, даже одетую в простой темный плащ, с головы до пят скрывающий дорогие одежды, Эльдар не мог не узнать принцессу, и его горячее сердце пустилось вскачь – от счастья, что он через секунду вновь увидит прекрасные глаза, от страха, что по глупости чуть не пропустил долгожданное появление.

Девушка обернулась, заслышав звуки, и вновь Эльдар пораженно застыл, забыв поклониться или хоть как-то проявить уважение. В руках у красавицы лежала готовая шкатулка, лучшая из всего, что молодой столяр когда-либо вырезал. Лицо Ильветты светилось неподдельным восхищением, служившим лучшей платой за работу. Гладкая кожа ее щек вдруг окрасилась нежным румянцем, а в зелени глаз замерцала радость при виде Эльдара, как будто принцесса его ждала.

Она быстрее обычного прошла вперед, улыбаясь открыто и задирая голову – так Эльдар был высок. На этот раз он опомнился быстрее – благодаря грозному предостережению отца, - и склонил голову перед дочерью короля, как и подобает по этикету.

- Она прекрасна! – Ильветта говорила восторженно и остановилась слишком близко, словно забыла о своем положении знати и обращалась к ремесленнику на равных. Ее прекрасные белые кудри сегодня были распущены по плечам, лишь у висков закреплены серебристыми заколками, делая девушку неотличимой от простых горожанок. Это взволновало юношу, возрождая надежду на то, что его чувства могли бы быть взаимны, будь у него время. – Ты сотворил чудо!

В ее руках отшлифованная деревянная вещица блестела и играла гранями узора, а на крышке был идеально вырезан герб Искельвинда.

- Ты не поставил подпись мастера, - улыбнулась Ильветта, протягивая шкатулку столяру, словно не замечая, в какое замешательство приводит юношу своей случайной близостью.

- У меня нет подписи, - смутился Эльдар, неуверенно принимая изделие из рук принцессы и страшась, что она заметит, как он невзначай вновь касается ее кожи своими грубыми пальцами, мечтая продлить это мгновение навечно.

- Сделай ее для меня, - щеки красавицы заалели сильнее. – Я хочу увезти с собой частичку истинного Искельвинда, напоминание о доме.

Слова принцессы отрезвили влюбленного юношу, и он, нахмурившись, опустил взгляд, не желая больше видеть в глазах Ильветты радость – теперь он был уверен, что она предназначалась не ему. Должно быть, королевская дочь радовалась грядущему замужеству, а он, Эльдар – всего лишь наивный юный мечтатель, создавший удачную вещь.

Взяв нож, он быстро изобразил на дне шкатулки витиеватую букву «Э» и отдал принцессе. Та улыбнулась шире, но почему-то, показалось Эльдару, с грустинкой. Все это время отец напряженно и внимательно наблюдал за молодыми.

- Спасибо, мастер, - поблагодарила Ильветта, забирая изделие и поправляя плащ так, чтобы скрыть свою внешность. – Я буду помнить тебя.

Прижав шкатулку к груди, принцесса изящно обогнула застывшего вновь столяра и покинула лачугу ремесленника, низко склонив голову в капюшоне.

Как только ее шаги затихли вдали, Якоб потряс парчовым мешочком, набитым золотыми монетами.

- И все же – я рад, что она уплывает, - заявил отец упрямому сыну. – Ее замужество вернет тебе рассудок.

- Ты слышал, что она сказала? «Я буду помнить тебя»… – прошептал Эльдар, слова принцессы медовой патокой разливались по ушам. Если он и думал минуту назад, что должен забыть принцессу и быть примерным сыном, то теперь в нем снова расцвели неукротимые мечты. – Корабль отплывает завтра. Я попрошусь на него.

***