Легенда об Иных Мирах

Мужчина слегка улыбнулся, этот вид что-то затронул в душе. Возможно, он так же любил наблюдать за бурлящим океаном жизни, созерцать его, тем не менее, оставаясь где-то в стороне, в своем мире, в который он не желал впускать никого постороннего, отсиживаясь в своей норе. Он вновь взял в руки книгу, вспомнив некую неправильность. Когда он вошел, то не обратил на это внимание, а сейчас она, эта неправильность, явственно проявилась в сознании. Он посмотрел на пыльный след и слегка усмехнулся. Сначала книга лежала раскрытой. И лежала так несколько дней, а потом, не далее двух-трёх суток назад кто-то пришёл и закрыл её. Зачем?

Он сглотнул комок, вставший в горле, взял книгу в руки и тщательно её потряс. Откуда-то из середины выпал тонкий листочек бумаги. Ареттар схватил его тонкими пальцами и поднёс к свету. Чувствуя, как на губах расплывается саркастическая улыбка, смотрел, как под действием солнечных лучей на бумаге начинает проявляться текст. «Вы все умрёте» – прошептал он, читая полупроявившиеся буквы. Скомкав, машинально положил бумагу к себе в карман.

Он знал Империю, знал привычки и обычаи, знал, что это предупреждение может быть родом только оттуда. А ещё вспомнил мелкую деталь, говорили шепотом, но даже контрабандисты на Раст-Танхам повторяли это, хоть откуда знать им – он недоумевал, повторяли, что на «Кана-Оффайн» за несколько часов до взрыва на дисплеях у связистов высветилась такая же надпись. Хотя откуда она взялась – бог весть. «Дали Небесные!» – выдохнул певец, чувствуя, что происходящее ему совсем не по вкусу.

Он не любил, когда начинали сбываться его худшие предположения, ненавидел ситуации, когда противник хоть на ход, но опережал его самого. Тогда, что б выиграть приходилось становиться на порядок хитрее и изворотливее своего противника. Он не любил этого, хоть такие совпадения и указывали, что он верно просчитывает ситуацию, угадывая направление мыслей врага.

А еще он вспомнил невысокую миниатюрную женщину в форме капитана Даль-разведки, похожую на юного задиристого подростка, свей независимой манерой держаться и дерзко вздёрнутым подбородком. Странно, но она расположила его к себе.

Следя, глядя на неё издалека, он тихонечко улыбался дерзким выходкам, резким жестам, и, провожая её «Нири» он понял, что успел привязаться к ней. Наверное, она была хорошим капитаном. Говорили, что она прекрасный пилот.

И, во всяком случае, уходить из этого дома сейчас было б преждевременным. Осмотревшись, он подошёл к комоду, выдвинул ящик, под верх заполненный дневниками и фотографиями, и только тихонечко покачал головой. Что б прочитать всё это требовалось немало времени, и он опять пожалел, что не заметил приглашения войти в приоткрытое окно ещё вчера, когда в сумерки бродил вокруг.

Он быстро и нервно перебирал пальцами фотографии, надеясь найти что-нибудь на самом деле важное. Обычно бывало так, что пальцы, словно сами по себе, находили нечто нужное, словно это был какой-то особый дар. Впрочем, никакого секрета тут не было. Его учили обрабатывать информацию быстрее, чем это давалось сознанию, он тренировался не один год, что бы потом, вот так легко, и будто невзначай, проделывать подобные фокусы.

Пальцы сами выудили старую фотографию, и он тихонько присвистнул. С фотографии на него смотрела Гресси, но на фото она была юна и мало напоминала ту женщину, которую он знал, но, несомненно, то была Гресси. У неё были длинные волосы, заплетённые в косы и уложенные в корону на голове, мягкие черты лица и даже чуть виноватая улыбка. И взгляд карих глаз тоже был мягким.

На фотографии ей было лет семнадцать, не более того. За её спиной ясно прорисовывалось крыльцо Академии, а рядом, чуть за её плечом сияло улыбкой ещё одно знакомое лицо. Узнав улыбочку Ордо, он только покачал головой. Вопросов становилось всё больше, и что б найти на них ответы, он готов был потратить ещё один день. Правда, оставалось неясным, хватит ли хозяйке этого времени, что б вернуться домой.

Вынув ящик, он положил его на пол перед креслом, и вновь стал перебирать содержимое. Понимая, что устраивает форменный обыск, отдавал себе отчет в том, что Гресси ему за это «спасибо» не скажет. Он и сам не любил, когда лезли в его личную жизнь. Но бросить своего занятия не мог.

А кроме фотографий были письма, и не было времени, что б их читать. Скоро, очень скоро он должен был покинуть Ирдал. Вздохнув, Аретт прикрыл глаза. До сих пор он запрещал себе возвращаться мыслями к тому, что его так волновало, что заставляло, не переставая, ощущать нервную дрожь внутри себя. Задуманное вызывало слишком много эмоций, слишком многое он ставил на кон. Дни утекали сквозь пальцы, их оставалось меньше недели.

Прикусив губу, мужчина стал перебирать письма, по некоторым скользя взглядом, некоторые сразу откладывая в сторону. Потом пальцы наткнулись на нечто, лежавшее под письмами. Он достал небольшую коробочку размером с ладонь и слегка пожал плечами. Раскрыв футляр, достал тонкий лист бумаги, под которым лежало несколько наград Лиги, качнул головой.