Легенда об Ураульфе, или Три части Белого

«На барельефе должен быть кто-то другой. Может быть, что-то другое».

Крутиклус смотрел на принцессу и ждал: захочет она продолжения?

Аллибинда поджала губы:

— Хватит про Вальюса. Мне надоело. Если нечего больше сказать, убирайся.

Крутиклус замялся: есть кое-что. Один небольшой секретик. Но ему не хочется расстраивать Аллибинду.

— Выкладывай, что разнюхал.

«Так ведь этот секретик, прекраснейшая сверхважни, очень дорого стоит!»

— Что ты хочешь за свой секрет?

Сверхважни будет смеяться, но он просит такую малость.

— Не тебе решать, малость это или не малость.

Речь идет о мальчишке. Есть один дурачок. С такой ужасной улыбкой — смотреть невозможно. Пахнет тоже не очень приятно. Иными словами, урод. Принцесса таких не любит. Там, где он раньше жил, его называли Придурком. А сейчас называют Исси.

— Что за странное имя?

Так ведь и «Ураульф» кажется странноватым. Это кейрэкское имя. Не иначе Тайрэ придумал. Мальчик жил у него.

А недавно Крутиклус получил письмецо: Исси отправили к Коварду. Но Крутиклус хотел бы и сам взять его в услужение.

— Зачем тебе этот придурок?

Э-э-э… Как бы это сказать… Он хорошо справляется с некоторыми работами. Именно эти работы надобны в лекарском деле.

Но мальчишка очень упрямый. Не желает менять хозяина. А в поместье Коварда личному другу принцессы вряд ли пойдут навстречу.

За плату, он думает, тоже мальчика не отпустят. В этом-то вся и сложность…

Аллибинда прищурилась:

— Ты что-то мутишь, советник.

Но она составит бумагу и поставит печать. Крутиклус скажет Придурку, что его призывает принцесса. Пусть посмеет противиться! А чтобы мальчишка не сбежал по дороге, принцесса отправит с лекарем людей из своей охраны. Он доволен?

Крутиклус не знает, как и благодарить…

Что это значит — не знает? Бумага — в обмен на «секретик». Что там Крутиклус пронюхал? Долго он будет тянуть?

* * *

Вот, значит, что за секретик.

Незадолго до смерти сверхлекаря — пусть отдыхает у Духов! — Ураульф, как заметил Крутиклус, что-то искал в Лесу. Что-то — или кого-то. Потом, отправляясь на юг, он не взял с собой Коварда. А в Ковардовом дозоре лучшие арбалетчики.

И ведь что интересно, сверхважни: в нашем Лесу давно не охотятся на лосей. Собиратели то и дело встречают толстых лосих с откормленными лосятами, и те никого не боятся. Кое-кто из охотников ушел воевать с Ураульфом. А те, что травили лосей, нарушая Закон, изгнаны из страны. И все же Правителю важно, чтобы Лес охранялся.

Может, там кто-то есть — помимо лосей и лосят?

Может, в Лосинке случайно завелась серебристая рыба? И рыбаки на Севере сильно разбогатели. А напротив «Большой лосихи» вдруг ни с того ни с сего выросли тополя с серебристыми листьями. И «Хвойная бодрость» теперь стоит втрое дороже: в придачу к напитку охотников «подается» вид из окна.

Гильдия ювелиров наняла собирателей, чтобы те искали в Лесу серебристые блестки. Городские модницы посходили с ума: подавай им всем серебряные украшения!

Это очень странно, сверхважни. На Лосином острове три затменья назад исчезло все серебро. Говорят, кейрэки, отправляясь на Север, унесли с собой, что могли, а землю заколдовали…

Кто-то все изменил. Только кто? Вот какой секретик!

Может, та, «другая», которую ждал Ураульф, уже на Лосином острове?

Сверхважни! Змеиный пальчик слишком раздул капюшон. Нужно как-то его успокоить. Иначе вашему другу становится не по себе.

Обыскать каждый куст? Каждый корень? Уничтожить все, что хоть чем-то похоже на человека? И все, что совсем не похоже?

Боюсь, пока не получится.

Лесные дозоры не сняты. Ковард очень силен. И он никому не поверит, никого не послушает — если это не сам Ураульф.

Но на Лосином острове всякое может случиться.

Ах, какой страшный пальчик!

Глава тринадцатая

…Оглушительно били военные барабаны. Барабаны врагов. Ящерины были огромны — каждый на полголовы выше самого крупного воина из отрядов Лосиного острова. С головы до ног их покрывала щетинистая броня. Щитки были тверже камня, и лучники перед врагами оказывались бессильны. Только крепкий всадник мог одолеть ящерина, но всадников было мало. Слишком мало для этой битвы. Ураульф что-то громко кричал, но Ковард не слышал слов. А врагов становилось все больше. Они оттесняли Правителя — оттесняли все дальше и дальше. Между Ковардом и Ураульфом вырастали сухие колючки, поднимались выжженные холмы, разрывалась земля, выпуская наружу реки кровавой пены. Потом поле битвы исчезло. Коварда окружили деревья знакомого Леса. Деревья протягивали свои ветки, касались его лица и шептали голосом Ураульфа: «Лесу нужна защита. Ковард, не забывай. Что бы там ни случилось, Лесу нужна защита. И мальчик. Пусть он горын…»

Бой барабанов сделался нестерпимым, и Ковард внезапно понял: пора разлепить глаза. Это далось ему трудно. Он чуть шевельнул головой и почувствовал себя так, словно к его затылку подвешен тяжелый камень. Голова не справилась с этой тяжестью и упала назад, на подушку. Барабаны, однако, по-прежнему били.

Нет, это не барабаны. Кто-то что есть силы колотил в ворота усадьбы.

— Что это? Где я?