Легенда Рока (ЛП)

Джейк продолжал идти, Шанайя и ее щенок выглядели так, будто просто вышли на ежедневную прогулку. Я подумал, что Джейк остановится возле Хармони, как обычно, но вместо этого он прошел мимо нее и встал рядом со мной. Собаки обмотали поводками наши ноги.

Я посмотрел в лицо безгрешного мальчика, которого любил, но избегал много лет, затем на Сару и Майка и, наконец, вернулся к Хармони.

Ухмыляясь, я боролся с волной головокружения и сжал рукой плечо Джейка. По-видимому, я переусердствовал. Вздрогнув, Джейк взвизгнул и попытался убежать обратно к Саре и Майку. Но споткнулся из-за спутанных поводков. Он упал и начал плакать.

— Я... Извините.

Я отступил, не зная, что делать. Но потом сам споткнулся о собаку и шлепнулся на задницу.

Именно так я себя чувствовал. В заднице.

Каким, блять, местом я думал, пытаясь забыться? На хрена пытался приглушить свет, который, наконец, вернулся в мою жизнь?

Я собирался все разрушить. Снова.

Майк пошел утешать Джейка, Хармони распутывала поводки, а Сара опустилась на колени рядом со мной.

— Лэндон…

Ей не нужно было больше ничего говорить. Я чувствовал ее разочарование.

Я прочистил горло, пытаясь заглушить потребность в еще паре таблеток и алкоголе:

— Простите меня.

Она взяла меня за руку, подождав, пока я подниму лицо, чтобы встретиться со мной обеспокоенным взглядом.

— Ты лучше, чем сейчас, Лэндон. Все извинения в мире этого не изменят.

— Это все, что у меня сейчас есть.

— Неправда. У тебя есть мы. А ты — у нас.

Небо было чистым, но в голове жужжало, словно меня шарахнуло молнией. Я больше не был одинок. И не хотел таким быть.

— Ты работаешь с реабилитационными центрами? — спросил я у Хармони. — Не центрами физиотерапии, а местами, где лечат наркоманов.

Она кивнула с нейтральным выражением на лице.

— Конечно. Мои собаки ездят во многие центры.

— Думаю, мне нужно в один из них. Не место отдыха для знаменитостей. — Я тяжело сглотнул и взглянул на Джейка. — Мне нужна помощь.

И у меня было больше одной причины, чтобы получить ее.

Я больше не хотел оцепенения и не хотел прятаться.

Ребята в группе были моей семьей, так было и будет. Но мне хотелось большего. Я хотел быть сыном, братом.

Отцом.

И я был чертовски уверен, что хотел быть с Пайпер.

Пайпер

Я решила устроить маме сюрприз.

Приехав к полудню, я ожидла найти ее на заднем дворе с садовыми ножницами в руках. Но обнаружила вывеску о продаже дома и агента по недвижимости у дверей.

Что за...?

Мы с мамой не часто разговаривали, но неужели нельзя рассказать мне о продаже дома?

— Здравствуйте, я Пайпер. Пайпер Гастингс.

— Ах, дочка из Калифорнии? Приятно с вами познакомиться, — восторженно забормотала риэлтор.

— Мне тоже, — пискнула я, застигнутая врасплох. — Эм, — я закусила нижнюю губу, оглядываясь на пустую улицу, — мои родители дома?

— Обычно я рекомендую своим клиентам отлучаться на Дни открытых дверей, но ваша мать... — ее улыбка намекала на неодобрение, — не была готова уйти. Я думаю, она где-то в саду.

Пробормотав «спасибо», я вошла через заднюю дверь. Что-то подсказывало, что зайти через главный вход тоже не одобрится агентом по недвижимости.

Периметр дома был таким же ухоженным, но что-то изменилось. Когда в последний раз я была в Бронксвилле? Два года назад? Три?

Иногда я продлевала командировки в Нью-Йорк, чтобы встретиться с мамой за ужином в городе или сходить вместе на бродвейское шоу. Папа редко присоединялся к нам, чему я была несказанно рада. Без него дышалось легче, и маме было комфортнее без его бдительного, недовольного всем взгляда. Уж не знаю, что ему вечно не нравилось. Сколько я себя помнила, мамин мир вращался вокруг этого мужчины. Его желаний, его потребностей, его правил...

Я сбежала от этого в Калифорнию. Но не собиралась избегать маму. Я любила ее. И непонятно за что, но любила и отца.

Через несколько месяцев я сама стану матерью. Это казалось безумием. Все так страшно и захватывающе... Готова я была к этому или нет, но это случится.

И я хотела поделиться этой новостью с мамой.

И с папой.

На днях, когда я кричала на Лэндона в своей квартире, я была уверена, что не хочу, чтобы он был частью жизни моего ребенка.

Но теперь, когда у меня появилось немного времени для раздумий и пространство, я поняла, что желала другого.

Я мечтала, чтобы Лэндон хотел стать частью жизни нашего ребенка. Чтобы он уже вырос и понял, что необязательно быть тем, кем его родили.

Ему было тяжело — без вопросов. И я, наверное, даже не понимала, насколько. Меня ранило всего-то отчуждение отца. А Лэндон... Я гладила шрамы, спрятанные за татуировками, видела их, когда присматривалась. Они были как снаружи, так и внутри. Выгравированы на его теле и в душе.

Его биологические родители были наркоманами, а в приемных семьях он сталкивался с людьми, которые использовали его для получения чека от государства. В детских домах управляли террор и боль. Что касается Коксов... То, что произошло там, — трагично, но это не было виной Лэндона.

Я положила руку на живот, обходя изгороди, которые обвивали глицинии.

Ворота скрипнули.

Стоп. Ворота никогда не скрипели.