Легенда советской разведки - Н Кузнецов

Успех под Будками-Сновидовичами, как и предвидели Медведев и Стехов, улучшил настроение партизан. Бойцы повеселели, когда убедились, что могут не только успешно отбиваться от карателей, но и сами атаковать. Меж тем отряд в пути вырос. К нему присоединялись и бежавшие из плена красноармейцы, и местные жители, и небольшие партизанские группы из бывших окруженцев1. Всех новичков в отряде тщательно проверяли, выясняли их настроение и намерения. Кое-кого и не приняли. Сразу предупреждали: в отряде поддерживается жесткая воинская дисциплина, командуют им кадровые командиры (и Медведев, и Стехов, и Лукин носили в петлицах присвоенные им "шпалы"), действуют все уставы Красной Армии. Карточные игры, употребление спиртного категорически запрещаются. Самовольное присвоение трофеев, тем более каких-либо продуктов или одежды крестьян рассматривалось как преступление - мародерство и сурово наказывалось, вплоть до расстрела. Не всем новичкам нравились такие суровые порядки, но в отряд принимали только тех, кто подчинялся им безоговорочно.

Разумеется, в целях соблюдения конспирации никто из вновь пришедших бойцов не должен был ничего знать о подлинных задачах отряда специального назначения "Победители". В результате спустя некоторое время отряд пришел в Сарненские леса и стал лагерем неподалеку от большого села Рудня Бобровская в ста двадцати километрах от Ровно, гораздо более многочисленным, нежели выступил со станции Толстый Лес.

Планировка лагеря, разбитого в основном из шалашей, выложенных из густых еловых лап, была продумала с учетом приобретенного уже опыта. В центре располагался штаб. Рядом - медслужба, взвод радистов и штабная кухня. Чуть подальше - подразделение разведчиков, по краям занятого массива были устроены шалаши строевых взводов.

В ночь с двадцать пятого на двадцать шестое августа Медведев принял группу парашютистов под командованием старшего лейтенанта Ивана Соколова.

Это была восьмая группа десантников. Ее вылет с аэродрома в Подлипках проходил под особо строгим наблюдением сотрудников НКВД - к самолету не подпускали никого, кроме тех, кому это полагалось по прямым служебным обязанностям. Экипаж "дугласа" на этот раз был несколько изменен. Вместо заболевшего пилота Ивана Владимирцева его кресло занял Борис Таций, а раненого в предыдущем полете штурмана Валерия Орехова заменил Андрей Пономаренко. Кроме них в состав экипажа входили бортрадист Григорий Буланов, борттехник Федор Ващенко и бортстрелок Николай Кочуркин.

Десант составили одиннадцать человек, все мужчины. Девять из них прекрасно знали друг друга, это были командиры и бойцы ОМСБОН, отобранные в отряд "Победители": Иван Соколов, Григорий Волков, Николай Приходько, Николай Гнидюк, А. Яцук-Павлов, Борис Сухенко, Александр Середенко, Петр Голуб, радист Владимир Скворцов.

Двое парашютистов были никому неизвестны. Один - высоченного роста, грузный, должно быть, судя по торчащей над застежкой летного шлема окладистой бороде, в годах. Второй - лет тридцати, на вид блондин, чуть выше среднего роста, стройный, с правильными чертами лица.

Неожиданно на летное поле выехала закамуфлированная автомашина "эмка" и подкатила прямо к самолету. Из нее вышли несколько человек в штатском. Один из них - невысокий, совсем еще молодой, немного за тридцать, с острыми живыми глазами, был явно старшим по званию. Летчики и обслуживающий персонал не знали, кто такие, но понимали, что очень высокое начальство. Приехавшие поздоровались с каждым десантником за руку, пожелали удачи... Это действительно было высокое начальство: сам начальник 4-го управления НКВД Судоплатов и его ответственные сотрудники.

Все вместе выкурили по последней папиросе (кто был курящим). В 19.40 десантники надели парашюты, в 19.45 поднялись по трапу в самолет с бортовым номером 1842401.

Через несколько часов, на обратном пути, когда "Дуглас" уже держал курс на Москву, радист отбил сообщение, что сброс прошел удачно.

"Командующему АДД

генерал-лейтенанту Голованову1.

Боевое донесение. Соединение Нестерцева.

26 августа 1942 года. 7.00. Карта 500 000.