Легенда советской разведки - Н Кузнецов

...Все началось с того, что Пауль Зиберт еще в конце зимы обратил внимание на то, что в ресторан "Дойчегофф", куда вход нижним чинам был запрещен, постоянно и беспрепятственно ходил обедать уже немолодой обер-ефрейтор, как выяснилось, с хорошо знакомой Кузнецову фамилией Шмидт. Привилегия такая объяснилась просто: обер-ефрейтор был дрессировщиком собак рейхскомиссара Коха! Как только Зиберт услышал эту фамилию, в его памяти словно включилось некое поисковое устройство. Разумеется, эта фамилия была ему знакома не только потому, что он сам носил ее несколько лет. Он слышал ее от кого-то совсем недавно, причем в сочетании именно с этим званием обер-ефрейторским. Конечно же вспомнил.

У Ивана Приходько был добрый приятель, молодой поляк Ян Каминский, они работали в одной пекарне. Каминский ненавидел оккупантов и входил в какую-то польскую подпольную организацию, которая, однако, никаких активных действий не предпринимала. Яна это очень злило, он рвался к настоящему делу и поделился как-то этими мыслями с Иваном. Каминского через Приходько привлекли к разведывательной работе, присвоили ему псевдоним "Кантор", но до поры ответственных заданий, как водится, не поручали. Ян был человек очень сильный физически, решительный и храбрый, к тому же он знал военное дело, так как в свое время отслужил действительную в польской армии.

К жене Каминского Эмме часто заглядывала поболтать их соседка Ядвига, девушка хорошенькая и не слишком строгих правил. От Эммы и стало известно, что Ядвига является пассией... этого самого обер-ефрейтора Шмидта! Выявилось и слабое место дрессировщика - деньги. Содержание красотки Ядзи могло бы разорить мужчину и в более высоком чине.

Остальное было уже делом техники. Ядвига как-то затащила Шмидта к Каминским, куда под благовидным предлогом зашел и обер-лейтенант Зиберт. Дня через два они встретились снова, и Зиберт, как бы между прочим, бросил реплику, что хотел бы приобрести с последующей выучкой хорошего щенка: немецкой овчарки, добермана или ротвейлера. Шмидт заявил, что он вполне может оказать господину обер-лейтенанту такую услугу. На сем они и договорились, причем Зиберт выдал обер-ефрейтору щедрый по ровенским меркам задаток.

В марте "Тимофей" сообщал в Центр:

"От "Колониста" прибыли связные... Приобрели в Ровно еще две явки, одна у молодой польки, вторая у поляка Каминского. У последнего познакомился с обер-ефрейтором Шмидтом, водителем ищеек для ловли партизан. Последний говорил, что Коха в Ровно нет, есть его машина. В Ровно пять генералов часто выезжают на машинах в Луцк. На машинах генералов теперь флажков нет, есть острый шпиц. Моторы установлены в задней части под сиденьем, бензобаки под низом машин, стекла пять сантиметров толщиной, не пробиваются пулей... Такие стекла были на машине графа..."

Зиберт стал прощупывать возможности обер-ефрейтора и выяснил, что тот подчиняется фактически лишь двум офицерам: командиру своей части подполковнику Шиллангу и капитану войск СС Бабаху - адъютанту Коха и своему земляку. Между ним и Бабахом установились в силу уз землячества довольно близкие отношения, тем более что Шмидт хоть и был сейчас всего лишь обер-ефрейтором, но в гражданской жизни считался авторитетным в своих краях кинологом, а немцы, как всякий знает, всегда были большими почитателями собак, потому высоко ценили квалифицированных специалистов в этой области.

Как адъютант любого высокого начальства в любой стране и в любые времена, Бабах имел возможность устроить любому человеку, которому симпатизировал или в котором был сам заинтересован, аудиенцию у своего шефа, подписать желанную бумагу или, наоборот, угробить ее.

Меж тем в офицерской среде Ровно поползли слухи о подготовке крупного, быть может решающего наступления на Восточном фронте. Даже неискушенному в военном деле человеку достаточно было взглянуть на карту, чтобы понять: если Гитлер и решится в летнюю кампанию 1943 года на подобное наступление, то непременно в районе Курского выступа. Теперь же появились зримые признаки того, что такое наступление уже готовится, хотя никто не мог даже предположительно назвать дату его начала. Через Ровно и другие железнодорожные станции и узлы, входящие в зону разведывательной деятельности Медведева, потянулись воинские эшелоны с живой силой и техникой с других направлений и из некоторых оккупированных европейских стран.

Порой случались курьезные вещи. Один из здолбуновских наблюдателей, человек уже в годах, сообщил Кузнецову через связного, что ночью через станцию прошел эшелон с танками, укрытыми брезентом. Старик, естественно, под брезент исхитрился заглянуть и... поразился. Нет, не самим танкам (да он и не разбирался в их марках, правда, количество боевых машин подсчитывал точно), а их цвету. По его выражению они были "как есть яешного желтка"!