Легенда вулкана

— Я — Эол, — послал я ему по всем частотам свои импульсы, — скользни-ка дальше, дружище, вон вдоль того гравитационного поля…

Я определенно удивляю себя сегодня: мои мыслеформы явно имеют какую-то чуждую направленность, может, что-то влияет на меня через мембраны?

— Ваша частота? — Этот нелепый фактор поля начинает разворачивать два акцепторных потенциала, которые мерцают черными мурашками поглощаемых квантовых потоков.

Оно явно собирается впитывать мою энергию.

Я принимаю форму эллипсоида, рассыпавшись на три основных центра, и замечаю прямо перед собой, на пути, несколько черных точек от вакуумной фотонной флуктуации. На одну триллионную секунды я соскальзываю в Икс-измерение. Меня некисло мотнуло по энергетическим уровням, но вроде обошлось… Я опять в потоке, и вот одно из гравитационных полей вновь вытягивается в знакомый косматый узор. Опять двадцать пять в энной степени!

— Ваша частота…

— Моя, моя частота! — не выдержал я. — Свою пора иметь в более широком диапазоне!

При этих словах я потерял немного энергии в инфракрасном спектре, и тут же вновь потянулись ко мне жадные щупальца. Я вновь скакнул в Икс-измерение, но уже на биллионную секунды. Протрясло так, что будь здоров: на одну секстиллионную пропахало даже по Зэд-пространству, а оно мне не всегда нравилось… нравится… странная мыслеформа…

И тут опять появилось это…

— Привет, это я… — такую чудную частоту выдало это недоразумение…

И тут я вгляделся в получаемые от нее сигналы и заметил странную, поразительную вещь… Передо мной возникло мерцающее пятно, внутри которого двигались какие-то конусообразные, сложных форм, образования пассивной материи, а сверху было множество проекций пучков энергии от крупных космических объектов… Какое-то грязное завихренное гравитационное поле, сложные пучки направляющих и громко колеблющийся газ. У меня появилось неясное ощущение… какое-то непривычное и пугающее: будто я напичкан органическими белковыми соединениями! Я перемещаюсь на каком-то нелепом предмете, состоящем из пассивной материи, но излучающем массу инфракрасных волн… Ужас, это как наши тяжелые матрицы… Это же коконы! У меня есть плечо! И на нем лежит голова такой же особи, как и я… И напротив такая же… И я… я думаю!

И тут я понял, что происходило со мной в последнее время в этом пространстве и отчего мои мыслеформы такие странные… Утечка энергии! Нарушение баланса!

Я, не раздумывая, стек в свое Игрек-измерение и рассыпался на мелкие частицы… я торопился…

Я спешил, хоть и не пристало мне суетиться, особенно в таком неприятном деле, как это. Но я спешил именно таким образом, каким спешат все, кто пытается побыстрее отделаться от какого-либо раздражающего фактора. Чтобы успокоиться, я стал созерцать и ощущать все позитивное вокруг себя.

С каналов дул приятный терпкий морской ветер, он был порывистым, но теплым. К озоновой свежести и дразняще-гниловатому запаху йода примешивались тонкие и дурманящие ароматы цветущих деревьев: Потидан воистину имел великолепный дворец. Мои ноги, обутые в боевые сандалии, над которыми сверкали красиво инкрустированные бериллами золотые поножи, ступали по малахитовым плитам центральной аллеи, края которой были выложены мозаичными бортиками с изображенными на них вспененными волнами и символом военно-морского флота — вздыбившейся лошадью с рыбьим хвостом. Когда луч солнца падал на эту мозаику, волны, казалось, оживали и становились объемными. Интересный эффект, достигаемый специальной насечкой по драгоценным минералам с помощью «холодных лучей». На небольших площадках, примыкающих к аллее, стояли мраморные беседки с золотыми барельефами, увитые листьями хмеля, а рядом журчали фонтаны с вырезанными из хрусталя фигурами морских воинов в героических позах, укрощающих своих коней. Эта страсть к лошадям приводила меня в некое замешательство: да, лошадь, бесспорно, — красивое, изящное и преданное животное, даже можно вспомнить о том, что лошади помогали нам в качестве тягловой силы в примитивных работах, что позволяло сильно экономить энергию и оборудование, но зачем было устраивать это нелепое нерациональное представление, суть которого — какая лошадь первой добежит до золотых ворот? Да еще эта унизительная беготня происходила по кругу, что вообще, казалось, лишает затею всякого смысла.