Легендарное дело [Сборник]

– Неси бумагу и ручку – план нарисую, где все спрятано. Тебе ведь сейчас деньги позарез нужны. Одна надежда на старушечьи финансы, чтобы сбежать подальше. Фээсбэшного человечка своего сдал, а больше некому твои делишки прикрывать перед начальством. Ждут тебя арест и тюрьма за коррупцию. Сколько лет ты прикрывал преступников! Как только за решетку залетишь, так сразу твои же шакалы сдадут тебя, наперегонки побегут рассказывать о твоих взятках и закрытых делах. Прокурором уже не посидишь, да? Жареным запахло, Андрей Григорьевич! Пора удочки сматывать и бежать подальше. А для этого деньги нужны, и немаленькие. Вот тебе для чего папашино наследство – чтобы спастись от суда и тюрьмы! Рассказы тут мне наплел про закон, про достойного наследника, про папочку-обманщика, а у самого от страха поджимает уже в одном месте, да? Превратил город в помойку и в кусты сиганул, как нашкодившая собачонка с поджатым хвостом!

– Это мои, мои деньги! Моей семьи! – взревел Болотников, нерешительно сжимая лезвие ножа.

– Че ты стоишь, о чем думаешь? Мозги совсем затухли, пока в городе болото разводил? – подгонял его опер. – Тащи листок и ручку, записывать надо будет координаты, чтобы по карте найти. Ты в голове своей такого не удержишь, там гниль у тебя одна.

От оскорблений Болотников вздрогнул, сжал нож, но послушно ушел в рубку за бумагой и ручкой.

Гуров подмигнул испуганной Ане:

– Не реви, Нюра, до свадьбы отрастут твои косы. Плавать умеешь?

Девочка растерянно кивнула, но Лев уже замолчал и отвернулся, так как к ним качающейся походкой возвращался прокурор. В руках он зажал ручку и мятый лист бумаги.

– Давай рисуй план, – носком ботинка пнул его по лодыжке Болотников.

– Да подожди ты! – Лев начал неловко подниматься. – Мокрый весь, место мне сухое нужно и на что опереться. Неудобно же!

Прокурор торопливо дернул его за рубашку, чтобы подтолкнуть к трюму, подальше от свидетелей. Но Лев заскользил по деревянному настилу палубы, отлетел в сторону и рухнул рядом с Аней на рыбную кучу. Болотников с ругательством отскочил в сторону и застыл у двери.

– Инвалид, шевелись, иди к двери! Внизу нарисуешь мне все! Если обманешь и мои люди ничего не найдут, девчонка пойдет на корм рыбам!

– А там искать нечего. – Избитый опер радовался своему открытию. Он приобнял Аню, потрепал ее по растрепанным клочкам кудрей и принялся коряво выбираться из рыбной кучи. – Все в коробках лежит в доме Жуковых, среди вещей Тины. Продал Болотников-старший состояние ваше, накупил на все деньги бриллиантов и отдал своей любовнице. А та и не скрывала ничего. Старуха знала, что ты дурак, и особо ничего не прятала. Представляю, как она смеется на том свете над твоими попытками найти драгоценности. Если бы не семья, ты, Андрей Григорьевич, жил бы в соответствии со своей фамилией, в болоте, а не сидел в прокуратуре. Впрочем, ты и работу свою в болото превратил. Ни ума, ни смекалки тебе от отца не досталось.

Прокурор промолчал, щелкнуло только лезвие швейцарского ножа. Лев Иванович сделал несколько шатающихся шагов к двери, нога скользнула вбок по мокрым доскам, и он рухнул боком на Болотникова, взмахнув рукой. Мужчина выругался, дернулся под тяжестью атлетической фигуры сыщика и вдруг забился в судорогах. В шее у него утонул острый конец Аниной металлической заколки, она пробила крупную вену, и кровь хлынула фонтаном, смешиваясь с водой. Лев быстро вскочил на ноги, взглядом успев уловить, как мужчина в рубке достает из-под мышки оружие. Сыщик в два прыжка оказался у борта, по пути схватил легкую девочку и спружинил всем телом в спасительном прыжке вниз, в теплые морские волны. В воздухе он успел ей крикнуть:

– Плыви под водой, сколько сможешь, не выныривай!

Характером Аня, видимо, пошла в мать, потому что даже в шоковом состоянии она быстро сориентировалась: глубоко вдохнула, ушла под воду и старательно погребла метр за метром, насколько хватало дыхания. Лев следовал за девочкой, радуясь, что все получилось и они убежали из опасного места. Ссадины на лице щипало от соленой морской воды, а все тело пронзало болью после ударов Болотникова, но Гуров не чувствовал ни боли, ни страха, а лишь ликование от победы.

Пляж жил своей привычной жизнью, заполненный людскими телами, нагретый солнечными лучами, наполненный веселыми разговорами и криками продавцов. Вдруг ритмичный плеск волн и смех разорвал женский визг. Люди выбегали из воды и с ужасом смотрели на странную парочку: окровавленный мужчина и подросток со странной стрижкой с трудом в одежде брели по мели. На берегу мужчина без сил опустился на камни и прижал к себе вздрагивающее в рыданиях маленькое тело.

– Все, все закончилось, Нюра. Доплыли, все хорошо будет. Молодец ты, не сдалась, хоть гвозди из такой девчонки делай.

Сквозь притихшую толпу поспешно пробирался высокий худой старик. Профессор Кальман осторожно коснулся плеча Гурова:

– Лев Иванович, вы как, в порядке? Я «Скорую» вызову. Девочку осмотрю. Вам в больницу надо, промыть и перевязать раны. Руки, ноги работают? Дышать больно?