Легендарные разведчики — 3

Но Иванов, Кулиш и Маркиани еще вечером 11 декабря уехали в другой далекий отель, где раньше и планировалось провести это мероприятие. И когда президент Республики Сербской Радован Караджич позвонил Иванову и сообщил, что передача летчиков перенесена в другой отель и в другой город, стало ясно, что они не успеют приехать в Зворник к назначенному времени.

Маркиани поначалу испугался пускаться в путь по только что выпавшему снегу, но Иванов объяснил ему, что без присутствия француза процедура передачи просто не начнется. Уже в машине Маркиани мрачно заметил: если бы еще два месяца назад кто-то сказал ему, что он «окажется в воюющей Боснии в заснеженных горах в машине с двумя полковниками КГБ, да еще при этом один из них будет за рулем, он бы счел этого человека сумасшедшим».

В ответ развеселившиеся русские полковники предложили Маркиани посмотреть на положение дел с другой стороны. Заверили его, что он попал в ситуацию уникальную. Ведь никто из руководителей французских спецслужб никогда не был и вряд ли когда-нибудь окажется под защитой двух полковников сразу двух российских спецслужб — разведки и контрразведки.

Да, машина опоздала на три часа, но только с прибытием троицы началась передача генералом Младичем двух французских пилотов начальнику Генерального штаба вооруженных сил Франции Жану Филиппу Дуену. Зато в тот же вечер оба французских пилота в сопровождении Маркиани вылетели в Париж, где были встречены президентом Шираком.

Позже Маркиани направил телеграмму директору СВР Трубникову с выражением личной благодарности за освобождение французских пилотов. Он подчеркнул решающую роль российской разведки. А президент Франции Жак Ширак поблагодарил президента Ельцина и его разведку за спасение своих соотечественников.

Все же отметим, что СВР так и не раскрыла французам, как стало возможно освобождение пилотов. Также не предано огласке, какие методы и средства были для этого использованы.

Что ж, российская внешняя разведка никогда не претендовала на гласность. Не зря ее девиз: «Без права на славу, во славу державы!»

P. S. Конечно, читатель догадался, что «Иван Иванович Иванов» — это псевдоним, и не оперативный, российского разведчика. Имя его до сих пор не раскрыто.

Недавно он ушел из жизни. И я попросил сослуживца «Ивана Ивановича» хоть немного рассказать о своем командире. Но и рассказ, по понятным причинам, обошелся без оперативных подробностей. Приведу всего лишь несколько искренних строк, имеющих право быть опубликованными. Из них станет понятно, почему «Иванов» был уважаем, любим, а удача чаще всего оставалась на его стороне:

— Он был профессионалом. И не только требовал такого же профессионализма от подчиненных, но и терпеливо, очень неназойливо обучал в подразделение пришедших. Иногда это приходилось делать буквально на ходу. Потому исправлять, подчищать чужие ошибки ему приходилось нередко.

И ребята у него, когда все мы работали в одной прекрасной стране, подобрались хорошие. Но какие разные. Один переполнен эмоциями, на все реагирует мгновенно, азартно, могло и занести. Другой молчит, когда раскрывает рот — все удивляются. Третий — настоящий интеллигент, но до чего доверчив… А он сумел нас, необъединимых, таких разнокалиберных, объединить, сдружить, в каждом разглядеть лучшее и направить наши если не таланты, то способности на пользу всей резидентуре. Никогда не говорил «нет», когда кто-то выдвигал свою идею, пусть необычную. Не обрывал на полуслове, пользуясь правом руководителя нашей линии. Говорил: посмотрим, обсудим, попробуем, и, конечно, не всегда, но удавалось принести пользу.

Я прочитал этот ваш эпизод о спасении французов — просто показательная картина с его активным участием. Совсем не случайно он их тогда вытащил. Все сошлось. Хорошо знал языки и потому сошелся с одним из руководителей французской разведки. С искренним уважением относился не только к нашим друзьям, но даже и к оппонентам. Умел вступать в контакт, и как это помогло, например, с чересчур упертым генералом Младичем. Не просто улыбался, хлопал по плечу, поднимал рюмку за чье-то здоровье, играя своего парня, а искренне старался, отстаивая наше, российское, быть дружелюбным и ровным с оппонентом. Никогда не хаял, как это часто бывает, страну пребывания.

Не всем такое удается. Тут требуется не простая выучка, а дар. И он этим даром обладал.

РОМАНТИК И ВОЛКОДАВ: Борис Александрович Соломатин и Гленн Соутер, он же Михаил Евгеньевич Орлов

Таких светлых идеалистов, как американец Гленн Соутер, в мире разведки никогда не было. Жаль, что в 1989 году в Москве он покончил жизнь самоубийством.

И когда идеализм слился с мастерством советского разведчика, работавшего под крышей посольства, наш резидент и американский моряк-старшина сохранили хрупкий мир в безопасности.