Легендарные разведчики — 3

Его никак не могли коснуться репрессии, обрушившиеся на старую гвардию ЧК, выученную еще на честных принципах Дзержинского и Менжинского. Строгие кадры пропустили мальчишку из провинции, которому и провиниться-то было не в чем, без вопросов.

Времени на учебу в Ленинградской МКШ НКВД, что в переводе означает межкраевую школу, отпустили совсем ничего — один год. А что делать при по-настоящему катастрофической нехватке кадров? Десять школ, созданных во многих больших городах Советского Союза, обучали пополнение по ускоренной программе.

Признаться, сложно понять, как можно за 12 месяцев усвоить азы чекистской работы, худо-бедно, зато наскоком попытаться заговорить на иностранном языке и получить хотя и среднее, но юридическое образование. А еще их учили применять полученные навыки пусть в учебных, но боевых условиях.

Маленькое отступление. Как получалось, что уроженцы глубинки, сыны рабочих семей быстро усваивали знания, овладевали совершенно новой для себя профессией, становясь полезными и порой незаменимыми? Иными словами, почему провинция била Москву с Ленинградом, заслуженно пробиваясь все выше и выше? Искренне веря в правоту своего дела, они делали не карьеру, а биографию. Им были не знакомы субтильные сомнения: справимся — не справимся. Взращенная в борьбе за выживаемость сила влекла, тащила и продвигала вперед. Им было не на кого надеяться, кроме как на самих себя. Они быстро отыгрывали у столичных ровесников данную тем уже при рождении фору.

Предвоенный комсомольско-рабочий набор в спецслужбы принес советской разведке славу уже через несколько лет — в годы войны. А плеяда чекистов набиралась опыта и даже лоска, вскоре уже представляя страну далеко за ее пределами. Из того же призыва вышли Герои России атомные разведчики, Герои России Борис Барковский, Леонид Квасников, Александр Феклисов, работавшие в США и Великобритании.

Борис Иванов относится к этой славной когорте. Только пошел он еще дальше остальных, превратившись из удачливого разведчика в дальновидного стратега. В 1970-х и особенно в 1980-х он в числе горстки избранных и выдвинутых из чекистской среды определял не просто политический, а стратегический курс великой страны. И ошибаться ему, он же не партийный руководитель, было никак нельзя.

Об этом позже, а пока старая, добрая и хорошо изученная Вологодская земля, куда он прибыл для прохождения службы в УНКВД. И пожалуйста, забудьте, будто Вологда — какая-то глушь. В предвоенные годы город превратился в стратегически важный пункт. Нити железных дорог через Вологду связывали Москву, Ленинград, Урал, Архангельск, Петрозаводск. Этот узел пропускал нескончаемый поток перевозок, интересовавший уже тогда и финнов, и немцев.

Началось с финнов в ноябре 1939 года. Война была суровой и кровопролитной. Думали закидать шапками, а понесли огромные потери. Не ожидали от соседей суровой беспощадности. Не предполагали, что армия Маннергейма будет вести боевые действия, пытаясь вклиниваться в бреши между нашими частями и хитро откатываться на заранее подготовленные рубежи обороны. В таких, не ею созданных, условиях нельзя было обойтись Красной армии без хорошо поставленной разведки — смелой, маневренной. Отряды Наркомата внутренних дел обязаны были обеспечить условия для главного удара, наносимого тогда нашими крупными силами и, как правило, без особых хитростей, прямо в лоб. Невосполнимые потери, как полагают сегодня некоторые военные историки, были один к пяти — не в нашу пользу.

Впрочем, ощущение такое, что уже не установить нам точного числа погибших. Мой отец рассказывал, что видел в финских лагерях для советских военнопленных жуткие картины. Немцы во Вторую мировую замучили генерала Карбышева. В мороз обливали его холодной водой, превратив в ледяную глыбу. А в войне с Финляндией в лагерях военнопленных в такие огромные глыбы превращали десятки и десятки красноармейцев. Отец написал правдивую книгу «Финские изверги», проклиная фельдмаршала Маннергейма и его армию. Но вскоре книга исчезла из магазинов и библиотек. Об этом года с 1945-го как-то перестали говорить, надолго преобразив финнов в добродушно выпивающих и полезных соседей.

Потерь и пленных в проклятую финскую могло быть и больше, если бы отряды НКВД не выдвигались вперед, отрываясь на три-четыре десятка километров от наших частей и соединений. Вклинивались во вражеские позиции. Вели разведку, наводили на противника панику неожиданными налетами, пытались захватить в плен финских разведчиков-диверсантов, сумевших пробраться поближе к передовым частям Красной армии. И еще научились бороться против финских «кукушек». Не невинных птичек, отсчитывающих годы жизни, а стрелков-снайперов, часами почти неподвижно высиживавших на деревьях и меткими выстрелами лишавших жизни красноармейцев, высматривая среди них командиров.