Легендарные разведчики-3

— Да, эти ребята возвращались относительно взрослыми. И, как бывает, молодые строят свои планы, переживают там, вдали, а не здесь, первую влюбленность. А все это нужно бросить. Оказывается, папины — мамины родители не умерли, не погибли, как тебе рассказывали. Вот твоя бабушка, которая тебя так ждала и в отличие от дедушки все-таки дождалась. А ты, конечно, никакая не латиноамериканка, а русская. Психологически такой обвал выдержать сложно.

Случай не единичный. Мне приходилось выводить сюда одну пару. Дети уже в достаточно взрослом возрасте, и проблемы такие же. У других, как у Вартанянов, у Федоровых (тоже пара нелегалов, долгие годы проработавшая в «одной стране». — Н. Д.) не было детей.

— То же и у Героев России Лоны и Морриса Коэн. Моррис говорил мне, что они с Лоной боялись.

— Боялись. И приходилось жертвовать. Как не иметь детей? Но на кого мы их оставим, если что-то случится? Это именно так. И совсем не потому, что Служба запрещает. Ни в коем случае, никаких запретов.

— А у вас, кажется, дочка?

— Две дочки. Родились здесь. У нас получилось так. Начинали мы с супругой работать вместе.

— Как? Ваша жена — тоже нелегал?

— Не только «тоже». Она — настоящая. Вышла из нее хорошая такая финка.

— Финка?

— Да, хорошенькая блондинка Ева. И тоже архитектор по нашей первой профессии. Мы с ней вместе оканчивали в Москве Архитектурный институт.

— Ого, он всегда был и остается престижным.

— Картины на стенах — мое творчество. Италия, Сингапур, Египет, Париж — вон он, Монмартр.

— Бывали на Монмартре?

— Я там рисовал. Как раз во времена молодежных восстаний. Студенты, демонстрации и их разгоны. Надышался там этого газа. Жил я как раз неподалеку от Люксембургского сада, Латинского квартала, Буль Миша (в переводе с жаргонного французского бульвара Сент-Мишель. — Н. Д?) и так далее.

— Вы так его называете?

— А как? Парижский говор. Я там долго жил. Это — мой родной язык. Должен же быть у нелегала родной язык, и он стал для меня родным. У меня «родных» два — немецкий и французский.

— Как они превратились в такие?

— Благодаря длительной подготовке. С чего все начинается?

В разведку ведь приходят по-разному. У Геворка Андреевича Вартаняна сложилось естественным образом. Мы же говорим о Вартаняне, но, давая оценки жизни и работе нелегала, я, конечно, опираюсь на свои знания о нем и эмоции. Хочу не просто быть искренним, а рассказать о том, что было пережито. Я очень хочу, чтобы книга ваша вышла не сухой.

Я вернусь к оценке этих произведений: он родился, жил там, потом работал дома, награжден. Гораздо интереснее, по-моему, создать материал, где есть эффект присутствия, эмоциональность, подробности, чувства… Пример для меня — «Семнадцать мгновений весны».

— Но в «Мгновениях» немало неправдоподобного: «Штирлиц идет по коридору».

— А мне фильм очень понравился. Он правдивый по своему внутреннему духу. Конечно, многое притянуто. И не было у нас на самом «их» верху такого человека. Зато какие эмоциональные всплески. Как он встречается со своей женой. Помните?

— Меня даже познакомили с актрисой Элеонорой Шашковой, игравшей роль жены.

— Я актрисы не знаю, зато знаю место, где снималась та сцена. Всю картину делали в Таллине, а этот эпизод — в «Элефант Келлер» города Веймара. Есть там такое уютное кафе. Я учился в бывшей ГДР и бывал в Веймаре. Было там давным-давно маленькое княжество, в котором жили Шиллер, Гёте, Лист. А кюрфюрст княжества прослыл любителем всех искусств, приглашал великих к себе на службу. И Гёте воспитывал его детей, как воспитывал детей императора наш Жуковский. Я не случайно вспоминаю это место с почтительным уважением, потому что научился там любить ставший мне родным немецкий.

Как вступаешь в это родство? У Геворка Андреевича, жившего с детства в Иране, родным был, естественно, персидский. То же и у Гоар Левоновны. Им было проще. Они выезжали за границу по своим документам, как иранцы.

— Я этого не слышал.

— Конечно. Они якобы выехали из Ирана после войны. На самом деле, как хорошо известно, приехали из Тегерана в СССР в 1951-м, окончили в Ереване Институт иностранных языков. После этого к ним обратились с предложением: «Не хотите у нас работать?» И тогда они стали нелегалами.

— Хотя до этого был Иран.