Легендарный барон: неизвестные страницы гражданской войны.

Но те несколько минут, кои генерал Унгерн провел около колонны, заставили бежать из бригады подполковника Евфаритского, войскового старшину Маркова, капитана Сементовского и еще 5–6 человек. Впоследствии из бежавших один только Марков одиночным порядком вышел в Маньчжурию, а судьба остальных неизвестна.

Наступал рассвет. Колонна 2–й бригады Азиатской конной дивизии стояла на дороге без начальника. Группа оставшихся старших начальников: подполковник Костромин, капитан Мысяков, ротмистр Забиякин и герой дня есаул Макеев порешили, что командование бригадой должен принять старший — подполковник Островский. Говорят, что его нашли в Пулеметной команде, точно выполнившего приказание исчезнувшего Евфаритского. Было решено идти в Хайлар, а оттуда пробираться в Приморье, к атаману Семенову. Вторая бригада в 6 часов утра 19 августа 1921 г. тронулась в свой длинный путь.

Генерал Унгерн среди своих монгольских частей.

Кратковременное пребывание генерала Унгерна среди войск Бишерельту — гуна освещается разно. Заслуживают внимание две наиболее верные версии. Хорунжий Шеломенцев рассказывает.

19 августа части Бишерельту — гуна после ночного панического бегства из лагеря приводили себя в порядок на обширном лугу на берегу небольшой речки, спадающей в Селенгу. Часов в 10 утра мы увидали скачущего к нам на Машке генерала Унгерна. Соскочив с коня, с которого клочьями падала пена, он в великом раздражении ругал изменников, ушедших в Маньчжурию. Ругался виртуозно, как могут только ругаться строевые офицеры. Отойдя немного от гнева, он приказал хорунжему Шеломенцеву пригнать гурты скота и выдать монголам мяса столько, сколько они могут съесть, полагая, что мясо размягчит сердца монгол: он был уверен, что монголы не изменят ему и пойдут с ним в Тибет к Далай — ламе, на дружбу которого полагался, так как не раз переводил ему крупные суммы чистого золота.

Монголы с удовольствием ели мясо, выслушивали планы генерала Унгерна, но мысли их были другие. Было приказано подобрать с бивака, где ночевала последнюю ночь 2–я бригада, все второпях брошенное имущество. К вечеру генерал Унгерн отошел от гнева и был настолько милостив, что предложил русским офицерам и всадникам, находящимся при монгольских сотнях в качестве инструкторов, кто желает, ехать в Маньчжурию самостоятельно или догонять бригаду. Хорунжий Шеломенцев с двумя офицерами выразили желание ехать, и были отпущены.